Продолжение. Начало повести см. в №23 - 28
История девятая. Обгоняя время
Процессы демократизации в России 90-х годов развивались стремительно. Не успели расстрелять Верховный Совет, как начали интенсивно готовиться к выборам нового, совершенно демократического парламента. Провинция не отставала от столицы, а порой даже опережала ее в демократическом обновлении.
Выборы в первую областную думу прошли на высочайшем, в смысле свободы народного волеизъявления, уровне. Об административном ресурсе тогда никто ничего не знал. Некие заинтересованные лица, разумеется, обзванивали избирательные участки, и председатели участковых комиссий немедля запихивали в урны требуемое число бюллетеней, но звонивших было так много, что в конечном итоге все приходило в состояние равновесия.
Многие избиратели были поражены на тех приснопамятных выборах политической активностью людей, уже покинувших наш бренный мир. Дети и внуки покойных обнаруживали, что их милые стариканы с утра пораньше приперлись с того света и отдали свои голоса самым достойным кандидатам. Граждане, как правило, относились с пониманием к причудам милых покойников. Случались порой и мелкие конфликты по этому поводу. Одна немолодая избирательница закатила скандал на избирательном участке, увидев, что ее покойный супруг проголосовал раньше ее самой. Граждане, недовольные сумятицей в священном для демократии месте, высказались в том смысле, что вдова недовольна поведением своего супруга из-за личных мотивов. Гражданский долг, дескать, покойный исполнил, а о супружеском даже не подумал. Председатель комиссии, чтобы прекратить скандал, проводил тогда вдову в буфет и угостил за свой счет чебуреком. После этого растаявшую от внимания несознательную гражданку удалось спровадить домой.
Прямо накануне выборов по местному телевидению выступил с пламенной речью один из кандидатов, молодой красавец-демократ. Всемогущий слабый пол хоть и не запомнил, как его зовут, но поголовно влюбился в этого политического Эндимиона. Женщины узнавали у членов избирательной комиссии имя очаровательного кандидата и отмечали его в бюллетенях. На различных участках он звался, правда, то Олегом, то Кузьмой, фамилии тоже варьировались от Иванова до Жугдердемидийна, но в процессах демократизации такая пестрота гораздо привлекательнее тоталитаристской скучной монотонности.
Думы взамен Советов появились во всех российских захолустьях, но чего-то еще не хватало. Однажды теплым весенним вечером, в пятницу, когда все живое стремится к плотским утехам, по стремительно пустеющему зданию областного правительства пронеслась радостная весть: долгожданная правящая демократическая партия вот-вот родится в стольном граде Москве. Сразу же из числа особо озабоченных чиновников сформировалась рабочая группа по родовспоможению на местном уровне. Участники группы бросились звонить женам, что задерживаются на конференции и у ней и заночуют. Любовницам звонили, что решили возвратиться к законным супругам, а сами мчались в библиотеки и с наслаждением погружались в просмотр пыльных подшивок газеты «Правда».
За несколько ночных часов был написан устав новой правящей партии, несколько напоминающий устав Компартии Советского Союза, но гораздо более демократичный и приятный для чтения. Была также написана программа будущей партии, ставящая конечной целью построение капитализма как светлого будущего всего человечества. Кроме этого, были подготовлены прокламации для расклеивания на заборах и листовки для рассыпания из аэропланов.
Ранним субботним утром в уютном зале на шестом этаже здания областного правительства собрались полсотни самых известных саратовских писателей, артистов, ученых. Были внесены плоды ночных трудов инициативной группы. Композиторы и физико-математики покорно расписались в каких-то разграфленных листочках бумаги: чего там, дело житейское. После этого было торжественно объявлено, что саратовская общественность, сразу следом за московской, создала ту самую, долгожданную, которая ум, честь и все прочее, партию. Местные знаменитости несколько изумились такому обороту дела. Они считали, что руководить их творчеством и направлять на новые свершения больше не будут.
Пришлось усталым чиновникам взяться за просвещение бестолковых интеллигентов. Неужели им, интеллигентам, непонятно, что без руководящей партии они будут просто композиторами, физиками, нейрохирургами, а с партией - авангардом научной общественности. Немало повидавший на своем веку авангард согласился оставаться таковым и был отпущен по домам. Чиновники, радостные и гордые своей прозорливостью, еще долго сидели по кабинетам и нахваливали себя за государственную мудрость и трудовые подвиги. Надо же, Москва лишь только намекнула, а у нас, в Саратове, уже своя руководящая партия есть!
Буря разразилась в понедельник. Московское начальство, получив ликующие рапорты из Саратова, сильно изумилось. Начали выяснять обстоятельства аномальной политической активности. Оказалось, что в частной беседе по телефону один из небольших столичных начальников сообщил по секрету своему приятелю в Саратове - тоже не шибко большому начальнику, слух о том, что Кремль затевает создание мощного движения «Наш дом - Россия». Это общественное движение, дескать, станет социально-политическим скипидаром, активизирующим демократизацию патриархальной нашей страны. Программы и уставы писать никто не просил - это фантазии истосковавшегося по партийно-политической работе саратовского энтузиаста. Нетерпеливый активист и сбил с панталыку общественность и провинциальный госаппарат.
Через несколько месяцев россияне и земляки-саратовцы обреченно любовались фотографией Черномырдина, умильно сложившего ладошки домиком, что и символизировало этот самый «Наш дом - Россия». Только сочинять уставы нас не просили. Саратов несколько оконфузился и прославился своеобразным мышлением местной власти.
Сколько конфузов было в недавней нашей истории и сколько еще будет! В древней Элладе особым складом ума славились жители города Абдеры, которых насмешливые греки считали дураками. Стараниями нашего доблестного чиновничества на роль столицы глупости в России небезосновательно претендует родной Саратов.