Жители Саратовской области пожаловались на сложную ситуацию в Энгельсской детской больнице.
Блогер Елена Налимова на своей странице в социальной сети Facebook (деятельность Meta (соцсети Facebook, Instagram) запрещена в России как экстремистская) сообщила, что в медицинском учреждении в паллиативном отделении четыре месяца лежит ребенок с мамой.
«Им тяжело жить в атмосфере казенного учреждения. Они мечтают уехать домой, в один из районов области. Но ребенок постоянно находится на аппарате искусственной вентиляции легких, это поддерживает его жизнь. Сейчас эти аппараты в дефиците. Речи о том, чтобы семье отдали больничный аппарат, не было. Но родные ребенка начали искать, где взять такой же аппарат. Выяснилось, что его нельзя купить, так как на рынке появилось много мошенников, а цены сильно выросли.
Поиски аппарата длились месяц, были подключены знакомые знакомых, неравнодушные люди из Москвы, и аппарат нашелся. Все очень радовались. Но рано», — написала Налимова.
По словам блогера, люди, которые подарили семье из Саратовской области аппарат ИВЛ, прислали на него пакет документов.
«Бумаги надо было посмотреть и сказать, подходит ли этот конкретный аппарат ребенку. Это могли определить только врачи, которые лечили пациента. По этому поводу люди обратились к главврачу, он сказал, что аппарат подходит. После этого была оплачена доставка аппарата, его привезли в больницу. Пациент и его мать считали дни до этого момента.
Но аппарат не подошел. Оказалось, он не подходил изначально, потому что в нем нет приспособления для подключения через трахеостому. Это можно было посмотреть в документах. Просто этого никто не сделал. Теперь говорят, что во всем виноваты люди, которые доставали ИВЛ. Не надо было, мол, непрофессионалам лезть не свое дело. Вот такая история о равнодушии», — написала Налимова.
По данным блогера, теперь члены семьи ребенка надеются обменять аппарат ИВЛ на подходящий.
Мы обратились за комментарием к главврачу больницы Михаилу Черняку. «Совета по подбору аппарата ИВЛ у нас никто не спрашивал», — сообщил врач.
«Нам дважды присылали информацию. Сначала прислали копию аннотации к найденному семьей аппарату ИВЛ. Там было написано, что аппарат рассчитан на взрослых. Пациенту, о котором идет речь — 17 лет. Его вес — вес ребенка. И объем легких соответствующий. Поэтому мы сказали, что взрослый аппарат ему не подходит. Потом мы попросили показать нам саму аннотацию, а не копии. Мы посмотрели вместе с реаниматологом и убедились, что аппарат совершенно точно не удастся использовать по техническим причинам.
Есть инвазивные аппараты ИВЛ, есть неинвазивные. Неинвазивные — это те, которые делают за человека вдох, а выдыхает человек самостоятельно. У ребенка есть трахеостома — отверстие в трахее. Так что аппарат ему не подходит — при использовании такого аппарата после вдоха весь воздух вышел бы через трахеостому и не попал бы в легкие. Ему нужен аппарат инвазивный. Мы об этом сообщили. Но нас не спрашивали, какой аппарат нужен и какой фирмы. Нас просто поставили перед фактом — уже есть именно такой аппарат. Мы сказали, что он не подходит.
Сейчас ребенок находится в стационаре, на аппарате ИВЛ, вся необходимая медицинская помощь ему оказывается. Вчера во время обхода у мамы этого ребенка вопросов ко мне не возникло. Понятно, что мама хочет быть дома. Это технически возможно. Все аппараты минздрава отданы больным с коронавирусной инфекцией или зарезервированы для них же. Когда начнут освобождаться наши аппараты, возможно, минздрав сможет рассмотреть вопрос о подборе ему аппарата для лечения дома. Но пока в мире пандемия коронавируса, это сделать сложно.
У нас единственное в области отделение для детей с паллиативными заболеваниями. Мы оказываем медицинскую помощь на высоком уровне. К нам приезжала главный внештатный специалист Минздрава России по детской паллиативной медицине. Мы постоянно на связи с Москвой. К нам попадают особенные дети в особенных ситуациях. У них неизлечимые заболевания. В паллиативном отделении пациентам оказывают симптоматическое лечение. Наши специалисты научились переводить пациентов на аппаратах ИВЛ домой. С семьями работают психологи. Мы готовы к диалогу и создаем все условия для пациентов. Никаких препон семьям мы не ставим», — заверил Черняк.