Недавно скульптура «Разговоры о Саратове» в сквере Кривохижина в Заводском районе была демонтирована. Изваяние в виде двух лиц неопределённого пола появилось в городе пять лет назад и было неоднозначно воспринято общественностью: жители нашли в ней двусмысленные намёки. Автор работы — саратовский архитектор Андрей Мушта — поделился с нами своим мнением об исчезновении монумента и ответил на вопросы о творчестве.
— Вашу скульптуру «Разговоры о Саратове» демонтировали. Что скажете?
— Да всё нормально. Вещи живут, вещи исчезают. Не вижу здесь никакой проблемы. Ну, постояла она, вызвала какие-то эмоции — и хорошо. А остальное было логично и предсказуемо. Такова специфика Саратова как убывающего города — тут ничего не берегут. Есть определённые схемы, по которым угасают города, и Саратов не исключение. Хотя это наша саратовская особенность — ломать всё, что потом может нам пригодиться.
Знаете, в середине XIX века англичане делали в нашем городе водопровод. И водоразборные бассейны украсили небольшими бронзовыми скульптурами, кажется, тритонов. Так вот, жители отнеслись к этому отрицательно. Им показалось, что англичане пытаются навязать им свою религию. Видимо, люди решили, что раз англичане изображают животных, то они язычники. В итоге вся эта красота исчезла.
Я когда-то работал в Эстонии. Там плохо относятся к советскому прошлому. Тем не менее, эстонцы сделали оценку всех зданий, построенных до обретения независимости, и целенаправленно сохраняют этот культурный массив. Например, в центре Таллина стоит гостиница Виру, построенная в 70-х — по виду такой «чемодан». Так его признали памятником советской архитектуры и аккуратно отреставрировали. Вот этот подход я считаю правильным. В Саратове же всё разрушается.
— Судя по комментариям в интернете, жителям ваша скульптура не понравилась. Как думаете, почему?
— Изначально было не очень разумно ставить такой объект в сквере Заводского района. Это всё равно что, например, на дорогом мероприятии кормить гостей из дешёвой пластиковой посуды. Неуместно. Скульптура предназначалась, во-первых, для улицы с оживлённым пешеходным потоком. Во-вторых, именно для центральной части города. То есть для людей, которые несколько больше видели, слышали в жизни и могут оценить какие-то исторические намёки. А в Заводском всё проще. Наверное, поэтому работа и не понравилась: жители нашли в ней несколько неожиданные для меня коннотации, не вписывающиеся в их систему ценностей.
— Как раз самый популярный комментарий о скульптуре — про «гомосятину». Что можете ответить на это?
— Люди, которые это пишут, очевидно, не видели обложку альбома Пинк Флойд The Division Bell (Колокол разделения — англ.), где присутствуют похожие штуки. К слову, тема гомосексуальности совершенно нормальна для искусства. Она широко присутствует в творчестве Леонардо да Винчи и Микеланджело. Вот только тема эта совсем не моя, и при создании «Разговоров» у меня таких замыслов точно не было. А если кто-то их разглядел — наверное, у него просто обострено восприятие именно в этом направлении. Моя бывшая жена, например, увидела там облик своей соперницы.
На самом деле аллюзии, заложенные в объект, совсем иного рода. Да, я действительно старался создать антропоморфные и несколько двойственные образы. В какой-то степени это переигрывание темы половецких баб (памятники сакрального искусства половецкого народа IX–XIII веков. Бабы были найдены, в том числе, на территории Саратовской области, — прим. авт.). Которые, с одной стороны, памятник и умершему воину, и убитому врагу, а с другой — имеют как мужские, так и женские черты.
Ещё я хотел, чтобы в городской среде работали не только скульптуры, но и пространство между ними. Поэтому лица изначально стояли близко-близко: два зеркально расположенных профиля должны были образовывать так называемую «вазу Рубина» (понятие из психологии: фигура, в которой при разных условиях можно увидеть как бокал, так и человеческие лица, — прим. авт.). Но архитектор, который занимался привязкой арт-объекта, несколько изменил концепцию, сместил оси и ещё немного сблизил головы. В результате моя задумка не удалась.
Вообще, в итоговом варианте «Разговоров» оказалось очень много досадных искажений первоначального замысла. Например, мелкие надписи, нанесённые на поверхность. Я предлагал сделать просто: взять любую саратовскую газету и тупо воспроизвести её с первой до последней буквы. По моему опыту, через пять лет это окажется совершенно непристойный текст: тот, кого в нём называли героем и депутатом, окажется вором и проходимцем, известные компании обанкротятся. Короче, со временем текст приобретёт совсем иной смысл, и читать его будет интересно каждому следующему поколению. Жаль, но в итоге от этой идеи тоже отказались, остановившись на фрагменте из истории Заводского района.
Андрей Мушта
— У нас за последние лет десять в центральной части города появилось много скульптур: Городовой, Водопроводчик, Одноклассники… Но, по-моему, их архитектурная ценность довольно сомнительна. Это так?
— Предъявлять завышенные требования к таким игровым скульптурам — это слишком. Они и не должны быть шедеврами. Их основная задача — сделать ткань города привлекательнее. И их присутствие на улицах лучше, чем если бы на этом месте было пусто. Главная проблема таких скульптур в другом — в их вторичности и повторяемости. Вы сейчас в какой город не приедете, там будет куча подобных изваяний. В Словакии, например, эта тенденция началось лет двадцать пять назад: они заставили «водопроводчиками» половину Братиславы. И чем захолустнее город, тем активнее его всем этим обогащают. Хотя, если сравнивать с той штукой из искусственного газона, которую недавно в центре установила саратовская администрация — «водопроводчики» будут на порядок лучше.
Вообще, не стоит думать, что если мы найдём и пригласим какого-то особенно классного скульптура, то он обязательно сделает нам необыкновенную скульптуру со стопроцентным попаданием. Нет! Даже в Питере на моей памяти таких попаданий было всего два. Первое — крошечная скульптура Чижика-Пыжика, выполненная выдающимся кукольником Резо Габриадзе. Она не изменила исторический облик Фонтанки, но оказалась очень к месту и быстро превратилась в городскую легенду, сформировав вокруг себя большую активность. Второй пример — странноватая скульптура Петра I работы художника Михаила Шемякина в Петропавловской крепости, благодаря которой посещаемость крепости за короткий срок выросла втрое. Причём у этих же авторов в том же Питере есть и другие работы, но они «не выстрелили». Вероятно, тут ещё важно количество, которое со временем переходит в качество: если мы поставим в городе семьдесят «городовых», то лишь семьдесят первый станет действительно удачным.
— Проведите короткий ликбез: как отличить хорошую скульптуру от плохой?
— Ну, есть какие-то базовые вещи — от выразительности образа, оригинальности замысла и удачных пропорций до правильной проработки каждого дециметра. Круглая скульптура должна с любой точки смотреться одинаково хорошо. Не каждая саратовская скульптура или памятник этим требованиям отвечает — у нас, например, достаточно много невыразительных ракурсов.
Но главное, что современная скульптура вовсе необязательно должна быть бронзовой и стоять на постаменте. Она может вообще иметь нематериальный характер. Есть такой знаменитый скульптор из Барселоны Жауме Пленса, который делает работы из матового пластика или из тонкой полупрозрачной металлической сетки. Получается очень красиво и необычно. В Чикаго он поставил потрясающий медиаобъект «Краун Фонтан» — это плоский бассейн с двумя высокими башнями из стеклоблоков. На стеклоблоки проецируется изображение, а из передних их частей бьют два небольших фонтана. В этом месте собирается детвора со всего Чикаго, дети абсолютно счастливые бегают между этими двумя экранами. А неподалёку есть скульптура художника Аниша Капура в виде гигантской капли ртути. Она сделана из нержавеющей стали, весит порядка ста тонн. В капле совершенно фантастические отражения неба, парка, людей, небоскрёбов… Рядом с ней сотни людей делают селфи. Вот это, в моём представлении — современная скульптура. Но никак не то, что ставится в Саратове. Наши представления о скульптуре родом из XIX века. А мир очень сильно изменился.
— Назовите худшие и лучшие, по вашему мнению, скульптуры и памятники Саратова.
— Большой проблемой саратовских скульпторов всегда была привязка к месту. Самый очевидный пример — памятник Вавилову. Он и сам по себе неудачный, и сидит как-то странно. И вообще производит впечатление абсолютно случайного в Саратове. Есть ещё памятник писателю Федину — он тоже сделан откровенно плохо. Там на спине можно заметить плоские части с какими-то недоделками, не говоря уж о том, что изваяние в принципе не совсем похоже на Федина.
Что же касается лучшего, то я бы таким назвал памятник борцам революции 1905 года у Горпарка. Это работа скульптора Королёва, и она очень правильно сделана. Там в фигуре рабочего есть небольшая стилизация из эпохи ар-деко, уместная как раз для того времени. А в постаменте имеется всё, что на тот момент было актуально в европейском искусстве. Ступенчатая зигзагообразная форма, очень сложно закрученная по двойной спирали… Я не помню в Саратове другой такой же сложно решённой задачи. Это памятник европейского уровня. Его можно включить в любой альбом, посвященный европейской архитектуре 20-х годов. Никакой другой саратовский памятник в такой альбом просто не попадёт. Это шедевр своей эпохи. А всё остальное — к сожалению, нет.