Обвал цен на нефть, курса рубля и фондовых рынков — не последние сюрпризы для российской экономики. Уровень благосостояния населения и малого бизнеса в нашей стране обещает понизить еще и обязательная маркировка товаров широкого потребления. В этом уверены саратовские предприниматели. По их мнению, тотальная слежка за товарооборотом со стороны государства приведет к переделу рынка, массовому банкротству небольших предприятий, дефициту одежды, обуви и других товаров, а также к росту цен.
Юрий Почтарев, предприниматель: «Маркировка в том виде, в котором она внедряется сейчас, — это революционный передел рынка. Как и любая трансформация, он приведет к падению объема продаж. Спрогнозировать его сложно. Но могу предположить, что если результаты падения рынка, которые мы увидим после ситуации с коронавирусом, умножить на два, то это и будет тем, с чем мы останемся после введения маркировки».
Матчасть
Обязательная маркировка — это инструмент, с помощью которого государство намерено следить за тем, что производится и как продается в России. Все должно быть учтено, посчитано и измерено. Потому что сейчас, в мутной воде, государство не видит, сколько денег проплывает мимо казны. Но подозревает, что много. По самым скромным оценкам, бюджеты всех уровней не дополучают больше 20 миллиардов рублей в год.
Следят за товаром от производства до потребителя с помощью цифровой метки — специального 2D кода (Data Matrix). Он покупается у оператора системы маркировки — «Честный знак» (ООО “ Оператор — ЦРПТ», Центр развития продвинутых технологий) по 50 копеек за штуку и наклеивается на каждую единицу товара. Например, на коробку пары обуви. В цифровом коде зашифрована вся информация о продукте: состав, потребительские характеристики, производитель, его адрес, ИНН и др.
С 2016 года в России маркируют шубы и другую одежду из меха. Чуть позже на цифровой учет поставили табак и лекарства. В течение ближайшего года маркировка станет обязательной для обуви (с июля 2020 года), одежды и текстиля (постельного белья, полотенец), покрышек, фотоаппаратов и прочего. Параллельно действуют другие системы учета и слежения: ЕГАИС — для алкогольной продукции, «Меркурий» — для продуктов животного происхождения. Планируется, что к 2024 году оцифрованы будут товары всех категорий.
Первые результаты «прослеживания» инициаторы проекта считают «вдохновляющими». Официальные продажи шуб за три года со старта проекта выросли в 9 раз: с 8,5 млрд руб. в 2015 году до 76,2 млрд руб. в 2018 году. Маркировка обуви еще не началась, а рынок уже обелился и вырос почти на 400%. По данным ЦРПТ, если в 2019 году на российском обувном рынке официально продали почти 330 млн пар, то по состоянию на февраль 2020 года компании уже заказали у оператора около 1,3 млрд кодов.
Для широких масс польза от маркировки объясняется по-другому. Россияне, благодаря слежке за оборотом товаров, якобы будут избавлены от контрафактной продукции. Поэтому конечных потребителей — нас с вами, активно вовлекают в процесс в качестве непосредственных участников. С помощью специального мобильного приложения для чтения 2D кодов, россиянам предлагается проверять данные о приобретаемом товаре. И если код не будет читаться или информация на нем не будет соответствовать заявленной в описании товара, то сообщать «куда надо».
«Куда надо» — это Роспотребнадзор, прокуратура, оператор системы маркировки. В их обязанности, помимо прочего, входит поиск немаркированного товара и привлечение нарушителей правил к ответственности.
Ответственность предусмотрена разная, вплоть до уголовной, и для всех — продавцов, производителей, импортеров, перевозчиков. Согласно ст. 15.12 КоАП, физлицам, решившим производить или продавать товар, который в обязательном порядке должен маркироваться, за отсутствие маркировки грозит штраф от 2 до 4 тысяч рублей. Штраф для юрлиц — от 50 до 300 тысяч рублей, для должностных — от 5 до 10 тысяч. Весь немаркированный товар при этом конфискуется.
В Уголовном кодексе РФ есть отдельная статья для тех кто нарушает правила маркировки и сертификации. В ней предусмотрена ответственность не только штрафами, но и реальным сроком лишения свободы. Правда, сейчас в УК РФ вносятся поправки. Нарушителей обязательной цифровой маркировки наказывать будут только рублем. Но конкретные суммы штрафов еще не названы.
В чем подвох?
Главная проблема в том, что система маркировки, которую бодренько внедряют в неподготовленный российский рынок, грозит превратить его в хаос. Понимающих, как она будет работать, в российской бизнес-среде единицы. В Саратовской области одним из немногих экспертов в вопросах маркировки является индивидуальный предприниматель из Калининска Юрий Почтарев. Разобравшись в теме сам, он пытается помочь разобраться другим.
«Когда начали вводить маркировку, я понял, что от этого зависит будущее моего бизнеса. Стало очевидно, что новые правила оборота товаров повлекут серьезные последствия для всего рынка, — рассказывает наш собеседник. — Сразу скажу, что я не против маркировки как таковой. Цифровизация — это удобно. Но я против того, что новая система внедряется в таком сыром виде. Большая часть процессов не отлажена, порядок действий не определен».
Предприниматель рассказал, что еще в 2018 году начал обращаться во всевозможные инстанции в надежде, что маркировку отменят или хотя бы внесут в нее коррективы, учитывающие реальное положение и уже сложившиеся на рынке процессы.
Юрий Почтарев
«В какой-то момент ко мне начали присоединяться другие предприниматели, получилась такая группа единомышленников. Мы вместе обращались и к местным властям в своем районе, писали письма в областное правительство, обращение к депутату Госдумы Евгению Примакову — понимания не нашли, — говорит Юрий Почтарев. — Вышли на „Опору России“, ТПП Саратовской области, аппарат Уполномоченного по защите прав предпринимателей по Саратовской области, чтобы с их помощью начать какой-то диалог с властью. Михаил Петриченко, бизнес-омбудсмен, нас поддержал. Он организовал нам встречу с помощником Бориса Титова (Уполномоченным по правам предпринимателей при президенте РФ — прим. ред.). Потом Михаил Петрович назначил меня своим общественным представителем, и теперь я постоянный участник совещаний на разном уровне по вопросам маркировки. Совместно с ТПП Саратовской области и общественной организацией МСП „Опора России“ пытаемся вести просветительскую работу среди предпринимателей. Потому что неосведомленность о начавшейся уже маркировке товаров просто катастрофическая. И последствия у этого могут быть очень печальными. Система крайне сложная, разобраться в деталях самостоятельно, практически невозможно».
Для потребителей главным последствием маркировки, скорее всего, станет цена. И возможно отсутствие на рынке многих привычных товаров.
Практически все предприниматели, которые вынуждены будут играть по новым правилам, говорят о том, что маркировка вызовет рост цен. И производителям, и продавцам придется приобретать оборудование для нанесения цифровых кодов и их считывания, покупать сами коды и программное обеспечение для возможности работать в общей системе учета, обучить сотрудников в ней работать и многое другое. Эти затраты лягут в конечную цену, как бы не убеждали в обратном инициаторы проекта маркировки.
«Ни чиновники, ни представители „Честного знака“, не расскажут о губительных для бизнеса нюансах системы, — говорит Юрий Почтарев. — Я не верю в то, что маркировка не скажется на ценах. Не верю, что не будет проблем с ввозом товара. Уже сейчас очень остро стоит вопрос по ввозу брендовых вещей — их часто задерживают на границе и полностью конфискуют товар. Потери несут не только импортеры, но и транспортные компании. При этом своего производства одежды, обуви и многих других товаров в России практически нет, все завозится из-за границы. И когда маркировка заработает в полную силу, мы увидим очень печальную картину».
Это все меняет
1. Налоговый режим
Продавцы маркируемых товаров лишаются права использовать льготные налоговые режимы. Вернее уже лишились. С 1 января 2020 года им нельзя применять единый налог на вмененный доход (ЕНВД) и патентную систему налогообложения (ПСН). Тех, кто не успел до января перейти на другой налоговый режим, ФНС автоматически переводит на общую систему налогообложения.
По словам Юрия Почтарева, большинство предпринимателей к этому просто не готовы. Одни не успели понять, что от них хотят, в том числе и со сменой налогового режима (допускается раз в год до начала следующего налогового периода). Другие отказываются верить в то, что все серьезно, и потому ничего не делают, чтобы себя обезопасить.
«Через аппарат уполномоченного в прошлом году мы пытались внести законопроект в Саратовскую областную думу о снижении налоговой ставки налога по упрощенной системе налогообложения (УСН) для тех предпринимателей, которые переходят на этот режим в связи с маркировкой, — рассказывает Юрий Почтарев. — Предварительный анализ хозяйственной деятельности саратовских компаний показал, что для большинства субъектов МСП „упрощенка“ не выгодна. Она им не подходит, делает их бизнес бессмысленным. Там прибыли просто нет никакой. К сожалению, оказалось, что мы допустили несколько технических ошибок и опоздали по срокам. Законопроект на рассмотрение не приняли. Пробуем достучаться до властей через другие каналы. Написали письмо председателю правительства области Александру Стрелюхину. Ждем ответа».
По словам нашего собеседника, налоговые льготы для предпринимателей в связи с переходом на систему обязательной маркировки товаров, у себя ввели несколько российских регионов. «Льготы необходимы малому бизнесу хотя бы на несколько лет, — поясняет он. — Нужно дать время адаптироваться и правильно войти в эту трансформацию. Иначе процентов 70 предприятий просто не выживут».
2. Процессы и схемы
В первую очередь с рынка уйдут перекупщики. По наблюдениям Юрия Почтарева, такие предприятия уже начали сворачивать свою деятельность.
«Уже перестает работать старая добрая схема, когда товар закупался на одном рынке подешевле и перепродавался на другом рынке подороже, — говорит собеседник. — В регионы товар вроде одежды, обуви, домашнего текстиля поставлялся с крупных оптово-розничных рынков. У нас такие есть в Москве, Пятигорске, Владивостоке и Красноярске. Так вот сейчас на этих рынках много пустующих мест. Я сам это видел в Москве. Всё. Нет больше предпринимателей, которые жили бы на небольшой марже, покупая на одном рынке и перепродавая на другом. Они уходят. Сами».
3. Документооборот
Всем участникам системы прослеживания товара придется перейти на электронный документооборот. Как говорит Юрий Почтарёв, в ЭДО «упрутся даже самые неверующие». Даже если какому-то бизнесу удобнее работать с бумажными документами, все равно придется подчиниться. Теперь вся информация о движении товаров с маркировкой должна передаваться строго в электронном виде.
«Для чего это делается? Все просто. Федеральная налоговая служба — очень продвинутое ведомство, там есть искусственный интеллект и ему удобно, чтобы вся информация о налогоплательщиках была в электронном виде», — делится мнением предприниматель.
4. Иностранные поставщики
Уже известно, что европейские производители не спешат разбираться в чисто российской системе прослеживания товаров и включаться в нее. «Подозреваю, что и на их фабриках работает третья смена, которая нигде и никоим образом не учитывается, — говорит Юрий Почтарёв. — На самом деле многие другие иностранные предприятия, которые производят товары для российского рынка по заказам российского бизнеса, находятся у себя там на полулегальном положении. И это не только Китай».
Бизнесмен отмечает, что Россия, внедряя систему маркировки, фактически заставляет производителей из других стран менять свою производственную политику, свои бизнес-процессы.
«Наша система маркировки вынуждает их обеляться и у себя. Теперь вопрос, многие ли согласятся? То есть существует угроза, что этих поставщиков мы потеряем, а это значит — дефицит, или закупочная цена на товар значительно возрастет, а значит — вырастут цены и в рознице».
6. Ввоз товара
Оператор системы «Честный знак» рекомендовал российским импортерам самостоятельно покупать необходимое количество кодов и отправлять их зарубежному производителю. Но предпринимателям эта схема не кажется надежной. Нет никаких гарантий, что там — на фабрике — к нанесению цифровых этикеток отнесутся ответственно и ничего не перепутают. А неправильно маркированный товар не пустят в страну — так же как и немаркированный.
Другой вариант — клеить коды прямо на таможне, при ввозе груза. Такая услуга якобы уже оказывается, но она платная. Как говорят предприниматели, еще пару месяцев назад такая услуга стоила примерно 6 долларов за один код. При этом гарантий, что специально обученные люди ничего не перепутают при нанесении маркировки — нет. Но зато, мол, с уверенностью можно сказать, что эти расходы тоже лягут в конечную стоимость товара.
По словам Юрия Почтарева, с ввозимым товаром уже сейчас происходят казусы. Крупные импортеры, уже зарегистрировавшиеся в системе «Честный знак», стараются следовать новым правилам. Поэтому товар, ту же обувь, на территорию РФ завозят промаркированным. Затем, как того требует система, продают его торгующим организациям.
Так выглядит маркировка
«И вот тут есть загвоздка, — рассказывает Юрий Почтарев. — Передача маркированного товара от оптовика в розницу происходит без внесения этого факта в систему мониторинга. То есть правила новые, а схема старая. И вот этот маркированный товар, который для системы „Честный знак“ является собственностью оптовой компании, оказывается в розничном магазине, который права на этот товар не приобрел. Забыл, не знал, не понял, что надо сделать. Но для системы магазин — нарушитель правил маркировки со всеми вытекающими последствиями. Полагаю, что 1 июля (дата запрета на продажу немаркированной обуви — прим. ред.) мы можем столкнуться с ситуацией, когда у кучи предпринимателей на складах будет промаркированная обувь, но прав на ее продажу у них не будет. И получить эти права они уже не смогут. А если нагрянет проверка, то и товара у них тоже не будет — конфискация и штраф».
Не ждать, а готовиться
Предпринимателям, сомневающимся в неотвратимости системы прослеживания, Почтарев напоминает, что внедряет ее такой же бизнес. Оператор системы маркировки — Центр развития продвинутых технологий (он же «Честный знак») — это частная компания. 50% центра принадлежит USM Holdings Алишера Усманова, ещё по 25% — госкорпорации «Ростех» и управляющему партнёру Almaz Capital Александру Галицкому.
«Если бы внедряло непосредственно государство, то есть правительство РФ, я бы тоже сомневался, как и все остальные. Это же Россия, мол, тут ничего не работает так, как должно, — говорит Юрий Почтарев. — Но за системой стоят крупные бизнесмены, которые инвестировали большие деньги в ее разработку и построение. Конечно же, они захотят, чтобы эти инвестиции вернулись с прибылью. Поэтому все попытки мелкого бизнеса обойти правила будут пресекаться. Потому что им понятна наша логика, и они уже знают, где малый бизнес будет искать обходные пути. Люди, которые за всем этим стоят, хотят на маркировке заработать и они сделают все, чтобы система была эффективной. Так что я бы сильно не рассчитывал… Надо избавляться от иллюзий».
Саратовские предприниматели намерены приспосабливаться к новым условиям. Говорят, иного выхода нет. По их мнению, приспосабливаться будет и зарубежный бизнес. Китай, Индия и Иран, дескать, откликнутся первыми, так как российский рынок товаров широкого потребления очень нужен этим странам. Есть вероятность, что они не просто подстроятся, но и внедрят похожую систему на своих территориях.
Роман Репин, гендиректор ГК «Подъем», говорит, что готовиться нужно к росту теневого сектора экономики. «Аналогичная история происходила, когда внедряли систему „Платон“. Идея была в том, что все транспортные компании и грузоперевозчики начнут платить очередной налог на дорогу, — напоминает он. — В итоге проиграли все. Бюджет потерял доходы, перевозчики — прибыль. Выиграли только те, кто „Платон“ себе не установил. 300-500 рублей гаишнику лично в руки — это намного дешевле, чем платить „Платону“. Только те, кто продолжил работать под „черным пиратским флагом“ получили преимущество. С обязательной маркировкой, скорее всего, будет то же самое. Выиграют те, кто научится договариваться».