На 1 октября 2019 года в местах лишения свободы Саратовской области содержалось около 10 300 человек. За 9 месяцев этого года освободились более 3 800 заключенных. Очевидно, что на воле им всем придется себя содержать. Мы выяснили, как сейчас обстоят дела с трудоустройством бывших ЗэКа и насколько охотно их принимают работодатели. Что перевешивает при выборе нового сотрудника — «золотые руки» или «чистое прошлое»? Оказалось, что тут все не так однозначно. И бывают очень даже неприятные инциденты.
Заключенному Константину Анчихорову 52 года. Он отбывает наказание за двойное убийство и сейчас находится в ИК-2 города Энгельс. В заключении почти за 20 лет Константин освоил все доступные профессии и сейчас он дневальный промзоны — следит за работой других осужденных и всячески им помогает. На свободе мужчину ждут сын и внучка. Более того, Константин заранее знает, где будет работать после отбывания срока (для него готово место).
«Когда-то я был военным, служил в горячих точках. После времен перестройки оступился — вывез 800 кубов леса с базы. Чтобы не подставить своего комбата, взял всю вину на себя. Моим делом занималась военная прокуратура. Тогда меня осудили на 4 года. Выйдя на свободу в 2000 году я сразу не нашел себя. Не знал, что делать. Была семья, дети. Их надо было кормить. Поехал к отцу сажать картошку, употреблял спиртное. Отца избили, я за него заступился и убил двоих человек. Мне дали 23 года особого режима.
Сидеть было сложно, тяжело было справиться с таким большим сроком. Приехал в ИК-23 в Красноармейском районе. Контингент очень разный — со всех регионов страны свозили заключенных. Даже 100 человек саратовских не набиралось (из 1700 человек). Было холодно, голодно. Заболел туберкулезом. Сразу бросил курить, занялся спортом. Через 3 года вылечился. Пошел работать на «швейку» (швейное производство — прим. авт.), потому что понимал, что надо двигаться дальше, и что главное в местах лишения свободы — остаться человеком. На швейке сшил за смену 70 рукавиц. Даже не знал, что машинка автоматическая. На следующий день, когда узнал, сделал уже 140 пар. Первая моя зарплата была 12 рублей — на неё я купил зубную пасту и конфетку. Вторая зарплата уже — 30 рублей.
Я всегда люблю двигаться вперед, я люблю познавать новое. Во многом помогала администрация колонии. У меня техническое образование — я техник-механик. Стал работать слесарем, начал налаживать машинки. За 19 лет не получил ни одного взыскания.
Затем мне предложили работать слесарем в гараже. Научился красить, малярничать, варить. Столкнулся с обработкой металла. Отработал в гараже 5 лет. После меня отправили в ИК-7. Я просил работу, но не давали. Просил хоть швабру, чтобы полы мыть! Но нет. В результате меня вернули в ИК-23.
Мне дали «швейку». Учил младших. Они называли меня дядя Костя и были для меня как дети. В зоне к каждому нужен особый подход, все разные. Люди, которые сидят очень долго, зачастую бывают агрессивны. Но даже с такими нужно понимать, что делать. В этой среде обитания нужно уметь выжить. Я нашел себе утешение в работе. Она лечит человека, воспитывает в нем все хорошее.
Потом меня привезли сюда, в ИК-2. Зона здесь большая, производство хорошее. Привезли меня сюда в половину пятого вечера, а в половину шестого я уже был на работе. Мне дали цех на 180 человек, очень большой! Здесь делают и печи, и шкафы — всё что угодно. В итоге мне дали всю промзону, то есть сейчас я дневальный промзоны.
План мы выполняем, зарплата достойная. По сравнению с тем, что было 10-12 лет назад, стало комфортнее. Кормят сейчас намного лучше, относятся к заключенным хорошо. В ИК-2 я получил еще четыре профессии. Выучился на токаря, крановщика, автослесаря, швею-моториста, сварщика. Могу помочь любому осужденному, проверить работу. Мы делаем поделки для выставок (например, резьба по дереву). Я помогаю во всем этом. У нас тут 2 мельницы, мы молем муку, в том числе и для других колоний региона. Из нее делают хлеб, макароны на нужды исправительных учреждений.
Анчихоров на встрече с корреспондентом ИА «Версия-Саратов» / © пресс-служба УФСИН по Саратовской области
Конечно, есть стремление освободиться пораньше. У меня на свободе 26-летний сын, 3-летняя внучка. Жена, к сожалению, не дождалась — умерла. Жилплощадь у меня тоже есть — в Анисовке квартира. И работа по факту тоже имеется. Планирую устроиться в вагонное депо крановщиком. И меня берут, потому что знают, как я работаю. Меня там ждут. Сын там же работает техником-механиком, он обо мне рассказывал в депо. Мы с ним регулярно общаемся, он приезжает на свидания. С внучкой не виделись, не хочу, чтобы она сюда приезжала. Лучше увидимся на воле, осталось немного».
Далеко не у всех заключенных на воле есть семья, которая поможет социализироваться. В таких случаях региональное министерство занятости, труда и миграции советует бывшим ЗэКа отправляться в службу занятости для поиска подходящей вакансии.
По данным ведомства, в 2019 году почти все бывшие осужденные (93,4%) трудоустраивались по рабочим профессиям. Например, грузчиком, фасовщиком, швеёй, водителем, слесарем, подсобным рабочим, электросварщиком, монтажником, овощеводом, трактористом и так далее. Еще 6% смогли найти работу по следующим специальностям: паспортистка, социальный работник, риэлтор, специалист, менеджер.
С января по сентябрь этого года за помощью в трудоустройстве обратилось 129 бывших осужденных. В министерстве даже составили среднестатистический портрет гражданина, освободившегося из мест лишения свободы и обратившегося за содействием в трудоустройстве: мужчина в возрасте от 30 до 49 лет (69%), ранее не работавший либо не имеющий специальности (66,7%), имеющий неоконченное среднее или среднее общее образование (55%). В результате с помощью службы занятости в этом году было трудоустроено 76 человек.
Тем не менее, по состоянию на 1 октября этого года уровень трудоустройства бывших заключенных составлял всего 58,9%. Отсидевшие срок в колонии нередко получают отказ в найме на работу. Так, в указанный выше период было выдано 209 направлений на работу, из них в 94 случаях (45%) был получен отказ со стороны работодателей «по причине несоответствия уровню квалификации». А еще в 31 случае (15%) бывшие заключенные сами отказались от работы.
Основные причины отказа заключенным в трудоустройстве: низкий образовательный уровень, отсутствие опыта. Еще одна причина, осложняющая трудоустройство — это низкий уровень дисциплины. «Зачастую бывшие осужденные имеют низкую мотивацию к труду и профессиональному обучению или переподготовке», — отмечают в минтруда.
У жителя Саратовской области 39-летнего Павла Фомичева есть судимость за причинение вреда здоровью при превышении пределов необходимой самообороны. Подробнее его историю можно прочитать здесь. После освобождения Павла уволили со старой работы, а найти новую он так и не смог. По его словам, работодатели действительно не хотят связываться с судимыми.
«Конечно, я пытался трудоустроиться, у меня высшее образование. В Саратовской области вообще тяжело найти работу. Со старой работы меня уволили, на мое место взяли нового сотрудника. К тому же, всем была известна причина моего длительного отсутствия. И кому я там нужен?
Одно дело, когда люди разбираются в юридических тонкостях и все понимают. Но для большинства — раз человек сидел, значит, было за что. Какая разница работодателю: за наркотики или за самооборону? Судимость есть. И брать на работу такого не очень-то хотят. Когда приходишь устраиваться, сразу первый вопрос — есть ли судимость.
Сейчас я занимаюсь подработками, всё это длится уже третий год. Я до сих пор пытаюсь получить реабилитацию, чтобы с меня сняли судимость. Но пока идет разбирательство. В общем, пока человек юридически не очистится, работу найти почти невозможно.
В колонии я не сидел, мой срок истек в СИЗО во время следствия. Никакого содействия в трудоустройстве не было. Возможно, тех, кто находился в колонии, готовят к выходу и помогают в трудоустройстве. Но со мной такого не было», — отметил он.
Слова Павла о том, что работодатели с недоверием относятся к трудоустройству бывших заключенных, подтверждает Наталия Попова, владелец торговой марки и швейного производства HOBO CODE. Предпринимательница рассказала, что один из её принципов — никогда не брать на работу судимых. Исключением стал лишь один мужчина, который был мастером шитья и за которого попросил коллектив. Однако опыт трудоустройства осужденного обернулся для Поповой печально.
«В прошлом году к нам пришел молодой человек. У нас изначально была позиция, что мы не берем бывших заключенных. Потому что это определенная культура, нам совершенно не хотелось с этим связываться. Но сотрудники очень просили его взять, и мы решили попробовать. Он у нас поработал пару дней, мы на него посмотрели. Он действительно замечательно шил. Затем он принес документы для трудоустройства. Из них выяснилось, что у него было два срока, в общем — на 8 лет. Насколько помню, он совершил изнасилование и ограбление. За это время в колонии шить он научился чудесно.
В итоге мы его официально трудоустроили. Он заявлял, что хочет начать новую жизнь, взять в ипотеку квартиру. И реально первые несколько месяцев он очень хорошо работал. Если учесть, что коллектив у нас женский, этот человек нам был очень нужен. Все-таки у него была определенная физическая сила — он таскал, грузил, выходил сверхурочно, ни от чего не отказывался. На протяжении нескольких месяцев у меня к нему никаких вопросов не было. В процессе работы он начал раскрываться, мы даже испытывали к нему симпатию. Когда шили мужскую одежду, он даже бывал нашей моделью. В общем, у нас установились хорошие человеческие отношения.
Спустя некоторое время, уже в этом году, в его поведении произошли некоторые изменения. Например, посреди рабочего дня он мог встать и уйти. Я выхожу, спрашиваю: куда он ушел? А мне отвечают, что он отпросился, что у него какие-то проблемы дома. То он болеет… Также он мог 2-3 дня не выходить на работу и при этом не отвечать на звонки. Потом выходил, говорил «Простите, извините, такого больше не повторится».
Насколько я поняла ситуацию, его бывшая девушка (она наркозависимая) вышла из колонии, и у них вновь начались отношения. В итоге мы с ним расстались по-хорошему, он написал заявление по собственному желанию. Хотя до этого мы ему говорили, что у него есть возможность почувствовать другую жизнь. Я его даже бригадиром хотела сделать, он так хорошо работал!
Прошло несколько месяцев, и он пришел к нам. Это был тот момент, когда всё руководство было в командировке. Пришел он якобы за своими вещами. Пытался вызвать поговорить нескольких человек. На наше счастье, некоторых не было на рабочем месте. В итоге он попросил выйти своего бригадира. Она вышла к нему на место, где у нас расположен грузовой лифт. Через какое-то время она вернулась в крови и сказала, что упала. Самое интересное, что за неделю до этого инцидента мы поставили камеры видеонаблюдения. Они и помогли нам понять, что произошло.
Оказалось, что он сорвал с бригадира золото и нанес ей два удара в челюсть. Наша сотрудница упала, ударилась головой. А он сбежал. В итоге у нее было серьезное сотрясение головного мозга, перелом челюсти. Два месяца наш бригадир провела в больнице. При этом она — один из самых ценных сотрудников. До сих пор у нее есть проблемы со здоровьем.
Нападавшему экс-сотруднику дали 3 года и 8 месяцев колонии. Причем его родители приходили и просили пострадавшую ни в коем случае не забирать заявление. Они сказали, что, видимо, это его судьба.
После этого ко мне подходил один из сотрудников, просил взять закройщика, который также является бывшим заключенным. Я наотрез отказалась. У нас женский коллектив, охраны никакой. Страшно. Больше никаких заключенных».
У 41-летнего Александра (имя изменено по просьбе героя) напротив сложился положительный опыт найма бывшего заключенного. Мужчина рассказал, что почти за три года работы в коллективе его сотрудник, имеющий судимость за кражу, ни разу не вызвал нареканий.
«У меня своя большая бригада, которая занимается ремонтом квартир. Примерно три года назад наш рабочий (маляр-штукатур) переехал с семьей в другой регион. Почти в это же время появился заказ на ремонт «двушки», и нам в кратчайшие сроки предстояло найти нового профессионала. Наш электрик предложил кандидатуру Дмитрия. При этом сразу честно сказал, что у того есть судимость.
Я засомневался, потому что неизвестно, как бывший заключенный себя бы проявил. Нам не нужны были проблемы, мы работаем уже много лет. Не хотелось портить кристально чистую репутацию. Но все же решили попробовать. По итогу Дмитрий оказался хорошим работником.
С тех пор в нашей команде и работает бывший осужденный. Я не стал расспрашивать его о судимости. Он уверял, что действительно оступился и оказался в колонии по глупости. Да и к чему мне подробности, если он отлично работает и не косячит. Нашим клиентам мы не рассказываем о том, что ремонт в их доме делает мужик, судимый за кражу. Кто захочет впускать в квартиру вора, пусть даже и бывшего?».
Отвечая на официальный запрос нашей редакции, в региональном УФСИН сообщили, что осужденных начинают готовить к выходу на свободу с момента прибытия в исправительное учреждение (далее — ИУ). В колониях заключенные могут осваивать новые профессии. В ведении УФСИН по Саратовской области находится 8 образовательных учреждений.
Приоритет отдается профессиям швейного производства («швея», «портной», «оператор швейного оборудования», «раскройщик»); металлообработки («токарь», «фрезеровщик», «электросварщик», «слесарь»); строительного профиля («столяр-строительный», «каменщик», «строгальщик», «крановщик» и другие).
Кроме того, по словам представителей УФСИН, осужденные могут получить в стенах ИУ высшее образование. Правда, на платной основе. Сколько человек воспользовались такой возможностью, нашему изданию не сообщили.
В колониях заключенные могут получить не только образование, но и трудовой стаж. Работа является обязательной для каждого осужденного, так как «относится к числу основных средств исправления». В ИУ Саратовской области функционируют 12 центров трудовой адаптации (ИК-2, 13 Энгельса, ИК-10, 33 Саратова, ИК-5 Вольска, ИК-7, 23, КП-11, 20 Красноармейского района, ИК-4, 17 Пугачева, Тюрьма Балашова), а также 1 лечебно-производственная мастерская (ЛИУ-3 Балашова). Там заключенные могут трудиться на металлообрабатывающем, деревообрабатывающем, швейном производстве, на сельхоз участках (животноводство и растениеводство), а также заниматься производством гофротары, строительных изделий, обуви.
Например, в исправительной колонии № 2 (Энгельс) заключенные изготавливают металлические шкафы для противопожарного оборудования. А еще вырезают из дерева различные шкатулки, мелят муку и делают из нее хлеб и макароны.
Размер оплаты труда осужденных при выполнении нормативов не может быть ниже МРОТ — 11 280 рублей.