Архитектор Андрей Мушта уехал из Саратова двадцать лет назад, но продолжает навещать родной город. Ранее он поделился с нами мнением об исчезновении своей скандальной скульптуры «Разговоры о Саратове» в Заводском районе. Теперь же мы побеседовали о многочисленных реконструкциях и будущем облике города.
Андрей Мушта
— закончил Саратовский политехнический институт (ныне — СГТУ им. Гагарина);
— делал проекты ряда зданий в Саратове: кафе «Сюрприз» на ул. Ленина (позже перестроено), Католический собор на ул. Волжской, ресторан «Морской Конёк» на ул. Горького (позже перестроен);
— работал в компаниях «Главстрой» и «САМОЛЁТ» — крупнейших застройщиках России;
— был главным архитектором Основной Олимпийской деревни в Сочи;
— автор известной скульптуры «Разговоры о Саратове» в сквере Кривохижина, неоднозначно воспринятой жителями и недавно демонтированной.
О цирке, «Одуванчике» и сером цвете
— В Саратове заканчивает реконструкция цирка. Как вам результаты?
— То, что зданию вернули исторический витраж — это просто отлично. Очень удачно его дополнила неоновая вывеска «Цирк». Она повторяет ту, что была в 70-х, и гармонично вписывается в облик строения. Но есть и минусы. Например, боковые пилоны с изображением артистов и животных. Они явно не являются частями стен, к которым крепятся, и это никак не обыграно. Хотя здесь всё не так чудовищно, как могло бы быть.
Вообще, возвращение историческим постройкам первоначального облика — неплохой тренд. Потому что даже те хаотичные переделки, которые граждане производят в жилых домах на своё усмотрение, приводят к тому, что город теряет нормальную историческую ткань. А ведь Саратову изначально повезло — тут представлено множество архитектурных стилей, начиная с конца XVII века. У нас есть настоящий ампир. Остатки классицизма. Конструктивизм. Много хорошей эклектики. Довоенная и послевоенная сталинская архитектура. Строения 60-х, 70-х, 80-х годов. Те же самые эстонцы, которые хоть и не любят советскую эпоху, но берегут архитектуру того времени, из всего этого создали бы полноценный и очень интересный город. А мы ухитряемся превратить всё в сарай. К сожалению, это связано как с культурой людей, находящихся у власти, так и с запросами простых жителей.
— Обновлённый цирк будет серым. Серый — это какой-то любимый цвет Саратова. У нас в него красят всё: столбы, торговые центры, памятники архитектуры. Здание главпочтамта, например, не так давно перекрасили в серый. Как считаете, почему он у нас укоренился?
— Главпочтамт был серым изначально — это поздний модерн. У каждой эпохи свой цвет. Цирк тоже был светло-серым — это 60-е годы, время брутализма. При реставрации самое правильное решение — сохранить стиль того времени, в котором был построен объект. Поэтому с цирком всё логично, хотя раньше в серую отделку добавлялось ещё и битое стекло, чтобы под солнечными лучами на фасаде появлялись искорки.
Но вот вам контрпример: здание саратовского речного вокзала, построенное в те же 60-е. Изначально оно имело светло-серый цвет с голубыми вставками. Но в какой-то момент город решил сделать его повеселее. В результате вокзал перекрасили в такую «жовто-блакитную» расцветку, как цвета современного украинского флага. Стал ли он красивее? Не думаю. Зато утратил свои стилистические черты. Возможно, самое интересное здание Саратова той эпохи теперь не выглядит ценным.
— Его недавно опять перекрасили в серый. Если честно, лучше как-то не стало.
— Потому что это уже совсем другое здание. В постсоветское время его расширили и перестроили. Раньше верхние этажи, которые сейчас закрыты панелями, были прозрачными. На самом верху располагалась смотровая площадка, куда люди могли подниматься и любоваться Волгой. А со стороны города посетителей встречал стильный большой козырёк. Ничего этого теперь нет: вокзал одели в саркофаг и превратили в какую-то смесь элеватора и ангара.
— Напротив цирка есть фонтан «Одуванчик», который тоже хотят отреставрировать. Это хороший объект? Похожие фонтаны есть в Австралии, Германии, США, а также в других городах России… Может, лучше было бы сделать на этом месте что-то пооригинальнее?
— У меня был старший товарищ, который вспоминал, как в 40-е годы он с друзьями ежедневно встречался в крошечном скверике перед входом на стадион «Динамо». Это место долгое время было очень значимым в памяти горожан, живших поблизости. А потом, в начале 80-х, его «облагородили» — вырубили зелень, заасфальтировали, построили входные ворота и кассы. И убили это место.
Понимаете, в городе должны существовать свои неизменные точки. «Одуванчик» как раз из их числа. Да, он ни разу не оригинальный — это типичная для 70-х конструкция. Но, например, в Нью-Йорке никто не додумается снести такой же фонтан и поставить вместо него что-то «пооригинальнее». В этих местах люди встречаются из года в год, главная их ценность — именно в неизменности. Кстати, наш «Одуванчик» по меркам своего времени сделан весьма неплохо — как по дизайну, так и по качеству. Его изготавливали по западным чертежам на оборонном заводе. Поэтому это тоже своего рода памятник — ведь где теперь эти заводы?..
О трамвайных рельсах и «откатах»
— У нас давно и последовательно уничтожается трамвайная сеть. Недавно вот была громкая дискуссия по поводу демонтажа рельсов в Мирном переулке. Власти заявляли, что они мешают дорожному движению. В таком узком городе, как Саратов, трамвай действительно стал неудобным анахронизмом?
— Возьмём два города — отдалённые аналоги Саратова: Лиссабон и Сан-Франциско. По населению все трое примерно сопоставимы. В каждом есть трамвайные сети, появившиеся ещё в XIX веке. В Лиссабоне трамвай идёт по очень крутой и узкой улице: если высунуть руку из окна, можно даже коснуться соседнего здания. И там он уже давно стал аттракционом для туристов плюс символом города. В Сан-Франциско, где сумасшедший городской рельеф, по самой крутой горе ходит старинный канатный трамвай оригинальной конструкции. И это тоже туристическая достопримечательность, а ещё обычный общественный транспорт для местных жителей. Есть там и простые рельсовые трамваи, которые выглядят безумно стильно: на каждом маршруте курсируют старомодные трамвайчики определённого десятилетия: 40-х, 50-х, 70-х годов… Это, кстати, суперинтересная идея, которая на сто процентов подошла бы нашему городу.
Видите, в Лиссабоне и Сан-Франциско почему-то смогли сохранить трамвайную сеть. Хотя проблем там раз в пятьдесят больше, чем в Саратове, но местные власти их блестяще решают. Просто перед ними стоит задача грамотно использовать то, что есть. Есть трамвай — они его улучшают. Вот вам ещё пример — Ницца. Там через весь центр едет скоростной трамвай. Если где-то ему технически сложно проехать, он опускает дуги и двигается на аккумуляторах. Рельсы там сделаны вровень с мощением, поэтому не доставляют неудобств пешеходам. Так что трамвай себя далеко не изжил. Для европейского города это вообще совершенно нормальное явление. Проблема не в трамвае, и не в рельсах, а в людях, которые принимают решения.
— Кстати о людях, которые принимают решения. Как вам проспект Кирова после реконструкции?
— Я недавно приезжал в Саратов ровно на день, поэтому успел увидеть только кусочек проспекта. Первое, что бросилось в глаза: жуткая композитная плитка, которая собирает всю грязь в мире. Это за пределами логики. Каковы же должны быть откаты при укладке такого материала? Для понимания: современное решение при мощении пешеходной зоны, на которую иногда заезжает транспорт, подразумевает серый гранит толщиной не менее восьми сантиметров. А когда кладут то, что на Кирова, сразу становится понятно, что это продержится лишь год-полтора. Постелить изначально некачественный материал, мне кажется, можно только с одной целью: чтобы потом повторно его переложить и опустить что-то себе в карман. Мощение там вообще чудовищное, такого плохого я нигде не видел.
И ещё озеленение. В Саратове оно просто хищнически уничтожается, хотя когда-то это был очень зелёный город. У меня в 80-е была мечта целиком сфотографировать гостиницу «Волга», но это было невозможно из-за больших деревьев. Сейчас же на проспекте их почти нет. То, как реконструкции проводятся в Саратове — иногда кажется, что лучше бы их совсем не было.
— А что думаете насчёт свежего благоустройства на 3-й Дачной перед ДК «Россия»?
— Это, извините, уже совсем какой-то колхоз-проект. Если в Саратове прокатывает такое, то это само по себе показатель. В городе однозначно происходит системная деградация среды.
О новых домах и арке Смолова
— Какие здания, построенные в Саратове за последние двадцать лет, вы можете назвать лучшими?
— Ничего такого, чтобы прямо «ух!», не припомню. Вот в Нижнем Новгороде есть десятки неплохих современных построек, и среди них можно найти пару-тройку весьма актуальных. Хотя та саратовская арка, которую профинансировал Фёдор Смолов (уроженец Саратова, игрок сборной России по футболу. В 2016 году на Набережной Космонавтов открылась оплаченная им арка с валдайскими колокольчиками, — прим. авт.) — это очень хороший и интересный объект. Пусть он не слишком бросается в глаза, но с ним не стыдно показаться и в Европе. А из остального ничего не могу назвать.
— Ну, а дома-новоделы в старом стиле? Их можно увидеть на улице Вавилова, Волжской, Музейной площади. Это хорошая архитектура?
— У меня к этому двоякое отношение. В мировые тенденции это точно не вписывается. Но в наших провинциальных реалиях — лучше, чем могло бы быть. Это не тот печальный случай, когда тридцатиэтажка едва втискивается в отведённый под застройку крошечный участок между двухэтажными домиками. Если сравнивать с тем, что строят другие, тут присутствует хоть какая-то деликатность. Но опять же, хочу заметить, что на Волжской, где сейчас стоит одно из таких зданий, была маленькая зона отдыха с фонтанчиком, скамейками и скульптурой Алёнушки. Теперь её нет. То есть город лишился ещё одного общественного пространства.
О Саратове как аутсайдере
— Как сегодня Саратов смотрится на фоне других волжских городов?
— Ну, он точно не лидер. Лидер тут Нижний Новгород. И Казань, и Волгоград, и Самара тоже выглядят динамичнее. А Саратов производит впечатление города, который просто хищнически разграбляется. Вот есть красивая старинная дверная ручка — к ней подбежали, выдрали с мясом и убежали. Примерно так сегодня смотрится Саратов.
Я недавно посещал Пензу. Это всегда был более бедный, провинциальный и маленький городок. Но теперь он отличается в лучшую сторону. Там есть крошечная речка Сура, которую не сравнить с нашей Волгой. И представляете, вдоль неё стоят лежаки и всё вполне по-европейски благоустроено. У них есть аналог нашей улицы Рахова — и там высаживают деревья. И на их аналоге проспекта Кирова всё правильно сделано с точки зрения материалов. Аналогично дела обстоят и со стрит-артом на стенах: заметно, что в Пензе у людей есть представление о цвете. В Саратове же я видел, как в сквере у Радищевского музея на странной трансформаторной будке что-то открашено ядовитыми цветами. Так работают люди, которые вообще не понимают, что творят.
Конечно, у нас полно и плюсов. Есть свои сложившиеся места. Например, тот же проспект Кирова, который с точки зрения среды куда интереснее московского Арбата. Тем более что Арбат был с нуля придуман в 80-е, а по Кирова люди «фланировали» поколениями, ещё даже когда там была улица и ездил трамвай. Или Липки. У саратовского писателя Константина Федина есть строчки про то, как люди в Липках ели мороженое мельхиоровыми ложечками. Но самые главные наши плюсы — Волга и солнце. Саратов — это же фактически южный город. И он мог бы воспользоваться всеми своими достоинствами, если бы его больше любили. Однако пока это город с хорошим потенциалом, который очень плохо используется.
— В начале XX века в нашем городе были построены здания, которые потом стали памятниками архитектуры: Крытый рынок, Консерватория, гостиница Астория. А сейчас выдающиеся здания, как вы сами заметили, не появляются. Почему?
— Потому что сто лет назад Саратов был одним из крупнейших и богатейших русских городов Империи. Он крайне динамично развивался. История появления той же Консерватории совершенно фантастическая. Композитор Сергей Рахманинов стоял на ушах, когда узнал об этом. Он считал, что Саратов не музыкальный город и основывать тут первую в провинции консерваторию ни в коем случае нельзя. Однако у других провинциальных городов не было на это денег. А у Саратова были. Художник Алексей Боголюбов, который дружил с императором, мог передать свою коллекцию любому городу. Но передал именно Саратову. И здесь под неё выделили землю и построили за счёт города музей. Тогда Саратов был лидером. А стал аутсайдером.
— У вас есть ответ, почему так произошло?
— Город получил два сильных удара. Сначала — Первая мировая война. Местное немецкое население, которое традиционно было наиболее активным и образованным, подверглось гонениям. Потом — перевернувшая всё Октябрьская революция. В новых условиях стремительно начали расти наши соседи — Царицын, ныне Волгоград, и Куйбышев, ныне Самара. Хотя не стоит думать, что это какая-то уникальная саратовская история. Таких историй было тысячи. Например, в бывшей ГДР. Убывающие города — это отдельная тема для исследований. Однако, если у руля есть грамотная команда с чёткими и прозрачными целями, даже такой тренд можно переломить. Например, в Латинской Америке много нищих городов, но есть Богота (столица Колумбии, — прим. авт.) и Куритиба (город в Бразилии, — прим. авт.), которые последовательно, шаг за шагом превращаются в приличные места. Потому что там нашлись люди с идеями. Первое, что они сделали — начали борьбу с коррупцией. И у них всё получилось.
Но для этого люди во власти должны быть заинтересованы в изменениях, а у города должна быть стратегия развития. В Саратове же коррупционная составляющая колоссальна, и у местных властей, по-моему, совсем нет никакого плана. Лично я сравниваю их с чеховским злоумышленником, который свинчивает гайку с железной дороги, потому что ему надо сделать грузило. Несколько лет назад я видел, как на улице Соколовой рабочие дорогой финской краской красили пыльные неочищенные бордюры. Дорогущей краской. Грязные бордюры. Это ответ на вопрос, почему у нас всё так получается.