Слежка, поджоги, убийства: как саратовские охранники стали киллерами и почему начали умирать в СИЗО. Часть 3

 

Глава VII. Исчезнувшие

1 сентября 2006 года. В этот день бесследно пропали два человека: собственница недвижимого имущества, расположенного на территории «Мебельной фабрики № 1» в Саратове Татьяна Буханик и ее супруг Николай Буханик. Они уехали на дачу, расположенную возле поселка Расловка-1 Саратовского района, откуда уже не вернулись.

 

Татьяна и Николай Буханики / © соцсети

 

Поиском пропавших занимались надзорные и правоохранительные органы, военные и водолазы, а также кинологи с собаками, натасканными на то, чтобы находить трупы. Искали долго. По свидетельствам очевидцев, в районе дачи, где пропали люди, был перекопан чуть ли не каждый метр. Но все безрезультатно.

Спустя пять лет дети Бухаников через суд признали исчезнувших родителей умершими и вступили в наследство.

Десятилетие назад многие предполагали, что с Татьяной и Николаем расправились неизвестные преступники. В дачном домике остались следы крови. Однако возникла сложность с поиском мотива, который подтолкнул бы убийц не только ликвидировать семейную пару, но и надежно спрятать тела — так, что найти их до сих пор не удалось.

Похоже, ИА «Версия-Саратов» обнаружило вполне вероятный мотив, ускользнувший от родственников и коллег Бухаников, а также от правоохранительных органов.

 

***

6 апреля 2018 года. День, когда в двухместной камере СИЗО-1 Саратова умер предполагаемый организатор громких заказных убийств Роман Силенко. Как мы уже писали ранее, он был задержан 21 марта по делу саратовских киллеров.

Напомним, речь идет об убийствах бизнесменов Максима Стадника и Джейхуна Джафарова, а также байкеров Дмитрия и Елены Тарасовых.

Еще трое подозреваемых, связанных с Романом, — его сын Михаил Силенко и сотрудники его охранных фирм, располагавшихся на территории той же «Мебельной фабрики № 1», — Юлия Быстрова и Алексей Клусов — пока находятся в изоляторе.

Недавно срок содержания под стражей им был продлен до 21 июля этого года, против чего возражал только Силенко-младший. Остальные арестованные заявили о том, что прониклись ситуацией и готовы к сотрудничеству со следствием.

 

Роман Силенко в суде. 23 марта 2018 года / © ИА «Версия-Саратов»

 

Подозрительная смерть Романа Силенко сорвала одно очень важное следственное действие. Наше издание уже рассказывало, что 6 апреля Силенко должен был принять участие в очной ставке с предполагаемым исполнителем убийств Клусовым. И в ходе встречи с бывшим подчиненным Роман якобы собирался назвать фамилии заказчиков. Но сразу после этого было намечено не менее интересное мероприятие.

— Мне следователи специально говорили, чтобы я в этот день на даче не появлялся, чтобы глупостей не делал, — рассказал корреспонденту ИА «Версия-Саратов» сын исчезнувших Татьяны и Николая — Платон Буханик. — Но я никаких глупостей и не собирался делать. Я ждал, что, наконец, будет озвучен мотив. Почему убили моих родителей? Прошло больше 10 лет, а ответов на вопросы нет. Мотива нет, и это самое страшное для меня.

Оказалось, что после задержания Роман Силенко признался следователям в двойном убийстве, совершенном еще 12 лет назад. Во всяком случае, так было заявлено самими правоохранителями. И в тот самый день, когда истекшее кровью тело предполагаемого организатора заказных преступлений было обнаружено в камере саратовского СИЗО-1, Силенко должны были вывезти на дачу Бухаников для проведения следственного эксперимента.

Как и почему умерли эти люди и где находятся их тела? По всей видимости, на какие-то из этих вопросов Силенко-старший успел ответить. Во всяком случае, по нашей информации, в ближайшее время следователи намерены провести поисковые работы в районе одного из островов вблизи Саратова. Раскопки откладываются до тех пор, пока уровень воды в Волге не спадет, из чего можно сделать вывод, что трупы были спрятаны на подтопляемом участке.

Впрочем, едва ли сам факт обнаружения тел даст следствию зацепки, которые могли бы вывести на заказчиков убийства Бухаников. Скорее всего, возможные причины произошедшего стоит искать в самой истории мебельной фабрики, на территории которой по воле судьбы в начале 2000-х годов развернули деятельность охранные фирмы Романа Силенко.

 

***

2003 год. По нашей информации, пятнадцать лет назад над имуществом ЗАО «Мебельная фабрика № 1», расположенным в Саратове вдоль Волги на улице Чернышевского, 94, нависла угроза рейдерского захвата. Интерес к этому объекту якобы проявили не только бизнесмены, но и представители городской власти.

К тому моменту производства как такового там уже не было, но после «лихих 90-х» у некогда большого предприятия остались огромная территория и здания. Всем этим добром управлял и владел генеральный директор ЗАО Виктор Ребров.

Собственно, Виктора Константиновича все так и называли — «директор». И после того, как он был вынужден разбить фабрику на доли, которые продал, чтобы избежать полной потери активов и уберечь себя от возможных покушений. И даже сейчас, когда его не стало (Ребров скончался в 2015 году от болезни), бывшие и нынешние владельцы фабричной недвижимости, с которыми побеседовал корреспондент ИА «Версия-Саратов», продолжают отзываться о нем, как о единственном директоре предприятия.

— Фабрику пытались захватить. Интересов было очень много разных. И на уровне мэра города, в том числе, — рассказал нашему изданию один из членов совета директоров ЗАО. — Директор (Виктор Ребров, — прим. авт.) просто пришел и сказал: готов продать долю, хочу ходить живым. Когда несколько учредителей, то и отнять сложнее. Всех не перебьют — называется. Тем более, люди солидные, их знают. В общем, более-менее обезопасился.

По словам собеседника, изначально фабрика занимала территорию площадью около 5 гектаров. Постепенно правая часть объекта вдоль улицы Чернышевского была распродана, и, по состоянию на 2000 год, у ЗАО остались только «левые» 2 гектара.

В 2003 году, когда Ребров обезопасил себя и свое имущество, у фабрики появилось четыре основных владельца — сам директор, бизнесмены Николай Стадник и Сергей Ульянов, а также бывшая начальник отдела кадров предприятия Татьяна Буханик. Кто как мог, они стали использовать полученные активы — искали арендаторов, переоборудовали помещения.

— Потом Буханики исчезли, — отметил наш источник. — Причем криминально исчезли. Я отдыхал на море, мне звонит директор и говорит: такая история. Уехали на дачу и не вернулись. Там вроде кровь нашли. Заподозрили, что убийство было…

 

Глава VIII. Версии

4 сентября 2006 года. В этот день четыре вышеупомянутых собственника должны были заключить важную сделку с некой московской компанией. Это нашему изданию подтвердили сразу несколько человек, в том числе те, кто тогда входил в состав владельцев фабрики.

 

Расположение объектов ЗАО / © google.ru

 

Территория на Чернышевского, 94, по обоюдному согласию, продавалась целиком. Все 2 гектара. На берегу Волги могли появиться высотки. Или же что-то вроде торгового комплекса «Оранжевый», разместившегося в корпусах бывшего авиазавода в Заводском районе Саратова. Однако договор со столичной фирмой подписан не был, поскольку 1 сентября, всего за несколько дней до этого, таинственным образом пропали Татьяна и Николай Буханики.

Конечно, такое совпадение едва ли было случайным. Взаимосвязь двух этих событий казалась очевидной, но следствие, которое тогда проводила прокуратура (в 2006 году СК еще не отделился от надзорного органа) рассматривало и другие версии.

Так, по словам некоторых участников тех событий, под подозрение попали дети Бухаников, которые якобы уже через неделю после исчезновения родителей развили активность на территории фабрики.

— Официально дети стали владельцами доли через 5 лет, когда вступили в наследство. Но фактически они пользовались этим имуществом уже на второй день, — вспомнил один из владельцев помещений на территории фабрики Игорь Панчук. — Когда все произошло, мы это бурно обсуждали — я, Ребров, Стадник… И вот, буквально недели не прошло, сын начал ремонты делать, выселять, переселять из тех помещений, которые занимала Татьяна Буханик. Начались такие бурные шаги. Мы в окно смотрим — он там что-то бегает, суетится. Ребров говорит: ну вот, оплакивает родителей.

Отметим, что и сам Панчук мог вызывать подозрения, поскольку именно его фамилию некоторые из наших собеседников называют в связке с начавшимся в 2003 году разделом имущества ЗАО «Мебельная фабрика № 1». Якобы из-за того, что этот предприниматель пытался завладеть активами предприятия, Виктор Ребров и затеял продажу долей.

Действительно, эта версия также имеет право на жизнь. Нам удалось обнаружить официальную информацию о тяжбах между ЗАО и тремя членами совета директоров фабрики, в которых фигурировала компания Игоря Панчука.

Более того, как выяснилось, именно в здании этого человека на протяжении последних 15 лет арендовали помещения так называемые саратовские киллеры под руководством Романа Силенко.

 

***

1 июля 1997 года. День, когда был заключен договор о продаже имущества между ЗАО «Мебельная фабрика № 1» и фирмой Панчука — ООО «Платан». В результате этой сделки были реализованы некие помещения по адресу: улица Чернышевского, 94 на общую сумму 1 миллиард 266 миллионов рублей.

В 2003 году «группа поддержки» Реброва — Николай Стадник, Сергей Ульянов и Татьяна Буханик — попыталась оспорить эту продажу, обратившись с исковым заявлением в арбитражный суд. В качестве ответчика выступало ЗАО, акционеры которого намеревались признать недействительной сделку между предприятием и «Платаном».

Истцы заявили, что операция была проведена без их ведома, а значит имущество необходимо вернуть. Однако суд пришел к выводу, что Ульянов и Стадник, ставшие акционерами ЗАО лишь в 2003 году, не могут оспаривать более раннюю сделку с «Платаном». А Татьяна Буханик, входившая в руководство фабрики еще с 1992 года, якобы не могла не знать о продаже недвижимости в 1997-м, поэтому также не имеет права на пересмотр договора.

 

 

Такое решение устояло в апелляции. А вот федеральный арбитражный суд Поволжского округа пришел к другим выводам. Кассационная инстанция указала, что Буханик имеет право на обжалование сделки. Дело направили на новое рассмотрение.

К сожалению, в открытом доступе не сохранилось сведений о том, чем в итоге закончились эти тяжбы. В ответ на запрос нашего издания, в арбитражном суде региона сообщили, что в июне 2004 года первая инстанция отказала в признании договора между фабрикой и «Платаном» недействительным. Неизвестно, планировала ли Татьяна Буханик — единственный человек, способный оспорить эту сделку — продолжать судиться до того, как бесследно исчезла со своим супругом на даче.

На первый взгляд, довольно правдоподобная версия. Миллиардная сделка, угроза ее расторжения и возврата имущества на берегу Волги в собственность ЗАО… Однако стоит учитывать, что речь шла о неденоминированных рублях. То есть, уже в реалиях 1998 года цена спорной продажи лишь немного переваливала за 1 миллион рублей — сумма, за которую едва ли станут убивать двух человек.

Более того, сами участники тех событий как один заявляют о том, что дело завершилось мировым соглашением. Какая-то часть имущества осталась за Панчуком, но претензий больше якобы никто не высказывал.  

— В итоге нормально, мирно разошлись в юридических рамках, — отметил один из участников тех судебных баталий.

— По сделкам там ничего не было. Прямо ничего. Все как было, так и осталось. Панчук купил там как-то, это все переиграли в обратную сторону, вернули на фабрику и продали сами себе. Все как-то порешали, — подтвердил один из нынешних владельцев фабричной недвижимости.

— Спор с Буханиками закончился мировым соглашением. Просто разделили активы, — подчеркнул Игорь Панчук. — Тогда все остались при своем. Но теперь, сказочным образом, практически всю территорию контролирует один бывший прокурорский работник…

 

Глава IX. Мотив

Общаясь с собственниками фабричного имущества, корреспондент ИА «Версия-Саратов» понял одно — обезопасив себя и поделив недвижимость ЗАО между несколькими бизнесменами в 2003 году, Виктор Ребров создал «осиное гнездо». Любой из обитателей этого «гнезда» вполне может стать подозреваемым и сам с большим недоверием смотрит на прочих совладельцев предприятия.

Однако в подобных делах обычно присутствует мотив, толкающий человека на преступление. А в случае с исчезновением Бухаников выгода ни для одного из собственников не была очевидной. Ведь все они просто хотели получить деньги за свои доли от москвичей, и были заинтересованы в проведении сорванной сделки.

— Тогда говорили о странных вещах, — вспомнил Игорь Панчук. — Меня вызывал начальник уголовного розыска. Допрашивали там, наверное, часа четыре. Потом в прокуратуре допрашивали. Они говорили, что само место происшествия было для них загадочным. Если это были киллеры, то они очень странно себя вели. Например, была разбита лампочка, ее смели, аккуратно сложили стекло в пакетик. Пятна крови были замыты…

То есть, если верить словам очевидца, кто-то очень старался инсценировать исчезновение Татьяны и Николая. Скорее всего, сделано это было для того, чтобы не просто сорвать намеченную сделку с москвичами по продаже имущества фабрики, но и сделать невозможным ее повторение еще как минимум на пять лет вперед.

Ведь если бы тела обнаружили сразу, то уже через полгода дети Бухаников вступили бы в наследство, и возможные инвесторы снова могли бы претендовать на кусок земли рядом с Волгой.

Вот тут и забуксовало следствие в 2006 году. Выдвигалась даже такая версия: исчезнувшие сами сбежали в неизвестном направлении, чтобы помешать продаже недвижимости столичным бизнесменам. Однако это звучит бредово не только из-за того, что подобный «спектакль», будь он действительно разыгран, очень уж затянулся. Самое главное, что для срыва сделки Буханикам вовсе не нужно было прятаться на протяжении десятилетия. Татьяне достаточно было просто отказаться ставить подпись на документах, вот и все.

 

 

В итоге осталась основная версия — кто-то имел виды на территорию фабрики, может быть сам хотел приобрести ее. Только вот после случившегося ничего особенно не изменилось. Расстановка сил собственников осталась прежней, никто больше не заявлял о желании выкупить имущество, а к тому времени, как Бухаников признали умершими, вместо четырех владельцев на Чернышевского, 94 уже образовалось около 10-ти. Теперь договориться с такой толпой о продаже всей территории едва ли кому-то под силу.

Тупик, куда ни сунься.

Впрочем, наше издание обнаружило еще одну версию, которую, по понятным причинам, в 2006 году, скорее всего, никто даже и не думал рассматривать. Точнее, не посмел бы этого делать. Поскольку связана она с человеком, который на тот момент работал в руководстве прокуратуры, проводившей следствие по делу об исчезновении Бухаников.

 

***

17 июля 2006 года. В этот день приказом Генерального прокурора России Юрия Чайки от должности прокурора Воронежской области был освобожден выходец из Саратова Александр Пономарев. По официальной информации, высокую должность в соседнем регионе он покинул по собственному желанию, чтобы вернуться в Саратов, где до этого отдал работе в надзорном органе около 20 лет.

За полтора месяца до исчезновения Бухаников стало известно, что Пономарев станет заместителем прокурора Саратовской области. Такое добровольное понижение по службе для многих стало неожиданностью. СМИ тогда сообщали, что Александр Иванович, возглавлявший надзорный орган Воронежской области с сентября 2003 года, только-только успел наладить отношения с местными властями и силовиками, как вдруг его потянуло на малую родину.

Впрочем, уже в 2007 году Александр Пономарев опять перевелся на новую работу — на сей раз он стал заместителем Южного транспортного прокурора и вскоре вновь покинул регион.

— Пономарев был там (на мебельной фабрике, — прим. авт.) с самого начала. Неофициально, — отметил Игорь Панчук в беседе с корреспондентом ИА «Версия-Саратов». — Он был замом прокурора области, везде ходил, везде штурмовал. Ребров, когда был живой, мне сразу сказал: они поделили фабрику на четыре доли. Одна доля отошла Пономареву, вторая — Стаднику, третья — Реброву и четвертая — Буханик. Только Пономарев никак не мог на себя оформить эту долю, поэтому доля его была оформлена на Стадника. Когда пришел черед Стаднику отдавать эту долю, у них началась новая война. Между Пономаревым и Стадником, в которой формально выступал Ульянов.

По словам собеседника, эта «война» закончилась лишь три года назад. Примерно в то время, когда произошло еще одно из преступлений, приписываемых группе саратовских киллеров — убийство сына Николая Стадника — Максима Стадника. Покушение, напомним, произошло 12 октября 2015 года, а спустя месяц Максим скончался в больнице.

По странному стечению обстоятельств, именно в этот период Александр Пономарев снова вернулся в Саратовскую область. В декабре 2015 года коллектив Южной транспортной прокуратуры торжественно проводил его на заслуженный отдых…

 

Торжественные проводы Александра Пономарева. 4 декабря 2015 года / utprok.ru 

 

— До того, как они решили все свои вопросы, Стадник ко мне приходил и предлагал купить обе доли — и свою, и Пономарева. Получалось — половина фабрики. Но мы не сошлись в цене. Он тогда принес планы БТИ, где на каждом помещении написал цену. Зная Стадника, еще в 2003 году, когда они на него написали эту долю, я им сразу сказал: он вам ее не отдаст. Но какими-то путями в итоге Пономарев его заставил долю отдать, — подчеркнул Панчук.

Таким образом, если верить собеседнику, как минимум один человек мог быть серьезно заинтересован в том, чтобы в 2006 году имущество фабрики не было продано москвичам. Ведь он мог остаться и без недвижимости, и без денег, которые, очевидно, никто не стал бы возвращать за полулегальную прокурорскую долю.

Понятно, что 12 лет назад подчиненные Пономарева едва ли решились бы проверять такой мотив. Но, что удивительно, следователи, похоже, не торопятся рассматривать подобную версию и сейчас.

Во всяком случае, Игорь Панчук и еще несколько человек, принимавшие участие в тех событиях, рассказали, что их никто не вызывал по поводу дел прошлых лет. Да и вообще не беспокоили в связи с делом саратовских киллеров, которое, к слову, расследуется уже на протяжении более двух месяцев.

Сам Александр Пономарев сообщил, что кроме корреспондента нашего издания его по этому делу никто еще не опрашивал. Хотя его фамилия и успела засветиться в некоем анонимном телеграмм-канале. Уже дважды. И это его сильно настораживает.

 

Глава X. Отцы и дети

6 мая 2018 года. Именно в этот день один из саратовских анонимных телеграмм-каналов впервые озвучил фамилию Пономарева в привязке к делу местных киллеров. Правда, речь шла о дочери Александра Ивановича — нотариусе Ирине Пономаревой, которую по некоторым данным намеревались устранить Силенко и компания. В качестве причины для ликвидации этой женщины назывались якобы записанные на нее активы мебельной фабрики на Чернышевского, 94.

Позже, 17 мая, авторы телеграмм-канала в очередной раз вернулись к этой теме, уже указывая на то, что Александр Пономарев якобы принимал участие в дележе активов ЗАО в 2000-х годах, а потом переписал имущество на свою дочь. Правда, как признавали сами составители анонимки, мотив возможных заказчиков убийства Ирины Александровны непонятен. Ведь нельзя завладеть чьим-то недвижимым имуществом, просто убив предыдущего владельца.

Впрочем, судя по ошибкам в фамилиях и многочисленным неточностям в описании событий 12-летней давности, можно предположить, что авторами анонимных сообщений были не следователи и не «чекисты», как это пытаются представить владельцы канала. Так, например, убитый Максим Стадник в сообщениях фигурирует как бывший сотрудник прокуратуры, который якобы, пользуясь связями в надзорном органе, мог прибрать к рукам часть активов фабрики, за что и поплатился жизнью.

На самом же деле, по нашей информации, Максим проработал в Ленинской прокуратуре не более месяца. За это время он успел засветиться в некоем скандале с использованием служебного авто, за что и вылетел с работы. Так что, приставка «бывший сотрудник прокуратуры» подходит к нему постольку поскольку.

А Ирина Пономарева едва ли когда-то являлась владельцем каких-либо активов на Чернышевского, 94.

— Я эту информацию прочитала там же, где и все, — рассказала Ирина Александровна корреспонденту ИА «Версия-Саратов». — Никто официально мне об этом не говорил, следователи не обращались. Друзья прислали ссылку на телеграмм-канал. Вы посмотрите выписки, принадлежало мне на мебельной фабрике что-то или нет. Я работаю нотариусом. Это же смешно. Мне лично никогда там ничего не принадлежало. Ни дня.

Однако с Александром Пономаревым все не так очевидно. На неоднократные прямые вопросы о том, имеется ли у него какое-то имущество на бывшей мебельной фабрике, собеседник раз за разом уходил от ответа. По всей видимости, интересы там у него были и остаются. Вопрос только в том, насколько они серьезные.

 

***

С Александром Ивановичем мы встретились в его небольшом кабинете на Саратовском электроприборостроительном заводе имени Орджоникидзе, где тот занимается вопросами безопасности.

— Этот интерес с чьей-то стороны наводит на размышления. Причем это уже не первая публикация в телеграмм-канале по этому поводу. У дочери никаких активов там нет. Я никаких действий противоправных на то, чтобы, как они пишут, какие-то активы вывели и я ей отдал, не совершал… Все это ложь, — сразу же сообщил Пономарев.

 

Александр Пономарев (справа) / © ИА «Версия-Саратов»

 

По его словам, есть факты, которые некие люди пытаются обыграть в анонимках так, как им выгодно.

Про «заказ» дочери:

— Какой может быть мотив, чтобы убить мою дочь? Убийств без мотива не бывает. Это абсурд. Хулиганский мотив при заказном убийстве исключен. Значит кому-то что-то интересно. У меня есть свои мысли на этот счет. Но я дождусь, пока следователи начнут выяснять эти вопросы.

С учетом того, что у нас были по области дела заказные, когда там исполнитель погибал на свободе, один повесился в камере… Меня настораживает это. Я обеспокоен. Если допустить, что это все правда, при той ситуации, что организатор умер, кто заказал тогда? Где они? Тогда обеспечьте дочери защиту государственную.

Но этого никто не делает. Мне самому ходить, охранять? Она мне уже звонила как-то, что какие-то бродяги к нотариусу пришли после этой публикации. Кто знает, может они действительно пришли с такой целью. Вся информация идет только из телеграмм-канала.

Про исчезновение Бухаников и возможный интересе в срыве сделки:

— Это все там кто-то что-то мыслит, может быть кому-то интересно, чтобы так было. Глупо обсуждать, что я там имел какие-то интересы. Всю жизнь с этим занимаюсь, и ради денег идти на какие-то вещи, которые противоречат… Я никогда на это не ходил и не пойду. Я выше этого. Мне денег этих…

Понятно, что все хотят жить хорошо, материально и так далее. Но есть общечеловеческие ценности, которые в основе каждого нормального человека лежат. А уроды, конечно, может быть они рассуждают и так.

Про конфликт со Стадником-старшим, который якобы длился до смерти его сына:

— Есть отношения между людьми. Они разные. Я знаю, что я не переходил грань. И то, что у меня отношения с нормальными людьми остаются нормальные. И все знают эти отношения. Это же не происходило где-то под одеялом. Все знают о моих отношениях, которые у меня были и есть с моими знакомыми, друзьями.

Про анонимки телеграмм-канала:

— Я не знаю для чего этот вброс. Он настораживает, сам его факт. Если это официальная позиция следственного комитета, то пусть они высказывают эту позицию. Если не их позиция, то откуда эта утечка? Если это вообще соответствует действительности, а не выдумка. Тогда вообще жутко непонятно, если там сидят люди, этого не говорят, а кто-то что-то придумывает. Меня никто не опрашивал. Откуда утечка я не знаю.

Знаете, в 37-м году была похожая ситуация, когда кто-то управлял, им казалось, что они борются с преступностью, а всех тогда замесило и закончилось это трагически. Поэтому нужно, чтобы работал закон, чтобы проводилось объективное, качественное расследование. И если правда, что заказ был, то кто это сделал? Какой мотив был?

— Правильно, что с мебельной фабрикой вас тогда ничего не связывало и не связывает сейчас?

— В каком смысле?

— В том, как сейчас муссируется, что все могло происходить из-за каких-то ваших интересов на фабрике, поэтому на вашу дочь могли получить заказ, как и на Стадника…

— Я знаю, что на ней не было никаких активов. И я знаю, что, если это вдруг правда про заказ, то из-за каких-то денег идти на убийство может только какой-то психически больной. Поэтому давайте дождемся результатов расследования. А так вот заявлять… А вдруг этот заказчик до сих пор ходит. Или он не один. Ну, они завтра еще что-то могут там, других нанять, если заказчик остается на свободе.

Я достаточно долго занимался этими делами. Если исполнитель на сделку пошел, он должен все эти нити отдать. Даже при том, что организатора уже нет в живых, какие-то следы его общения должны были остаться. Если верить тому, что пишут, то что же это за заказчик такой, который решил всех переубивать — и байкеров, и строителя и дочь мою?..

 

Глава XI. Убийства / Тарасовы и Джафаров

В громком деле саратовских киллеров изначально можно было выделить главный успех следствия и его основной провал. Успех заключался в поимке предполагаемых организаторов и исполнителей заказных убийств, хотя, по официальной версии, это и произошло из-за весьма странного поведения самих преступников, решивших нажиться на родственниках своей очередной жертвы — Джейхуна Джафарова. А провал, конечно — это смерть основного подозреваемого в СИЗО.

Теперь же в распоряжении нашего издания оказалась информация, которая может свидетельствовать о том, что главный успех следствия также был ничем иным, как провалом. Не исключено, что Джафарова могли вовсе не убить, если бы в свое время компетентные органы обратили более пристальное внимание на имевшиеся факты по предыдущим заказным преступлениям…

Продолжение следует

Часть 4 — письма киллеров, провал следствия и обыск после убийства