Саратовец Дмитрий Грицюта уже почти четыре года пытается наказать тех, из-за кого он дважды пережил клиническую смерть и получил серьезную травму черепа. Потеряв надежду на правоохранительные структуры, он решил обратиться в СМИ. Его история о том, насколько сложно в современной России наказать агрессоров — людей, которые из-за ссоры или разногласий с человеком сразу пытаются решить проблему, применяя не цивилизованные методы, а грубую силу.
Несчастный случай, если его можно так назвать, случился с мужчиной на Пасху — 1 мая 2016 года. В тот день он был у себя на даче в СНТ «Оригинал» в поселке Жасминный. Около девяти часов вечера Дмитрий Грицюта с другом ехал на машине в сторону участка. Когда автомобиль остановился перед шлагбаумом, на мужчину и его приятеля напала группа людей — от 5 до 7 человек, которых раньше он не видел и не знал.
«После нескольких ударов я потерял сознание, очнулся уже на даче — меня туда принесли товарищ и сосед по даче. Они и рассказали, что произошло. Поскольку это было недалеко от дачи, к месту драки прибежала мама. Она пыталась оттащить нападавших, но в итоге попало и ей, и моему другу. Когда она попыталась вызвать полицию, у нее отняли телефон — кто-то из нападавших. Мой телефон тоже куда-то исчез.
Около десяти часов вечера мы с приятелем, которого до этого вместе со мной избили, пошли разбираться: в чем причина нападения и где телефоны. Найти этих людей было несложно — дача, где они гуляли, находилась на той же линии, что и моя. Оттуда звучала громкая музыка и шум гулянки. Мы подошли к участку и позвали. В итоге выбежали несколько мужчин и опять нас избили. Меня — до потери сознания. Друг с соседом снова отнесли меня на дачу.
Я только пришел в себя, как случилось третье нападение. Они как-то открыли ворота — я слышал скрежет, крики. Ворвались с дубинками и палками и опять избили меня до потери сознания. Еще и угрожали — мы тебя убьем, тебе не жить».
Позже, объясняясь с полицейскими, нападавшие излагали свои версии, хотя они и постоянно менялись. Сначала говорили, что Дмитрий по пути на дачу якобы наехал на ногу девочке, которая шла по дороге с мамой — она отдыхала в компании на той самой даче. «Естественно, никому на ногу я не наезжал, никаких травм у девочки не было. У меня в машине был видеорегистратор, но он исчез в этой потасовке», — утверждает мужчина.
«На начальной стадии нападавшие признавали факт конфликта и избиения, заявляя, что это была обоюдная драка. У всех фигурантов были разные версии в объяснениях — кто-то говорил, что девочке наехали на ногу. У других участников конфликта были другие версии — кто-то говорил, что мы на машине проехали мимо женщины с ребенком и сильно запылили их, кто-то утверждал, что в машине громко музыка играла», — вспоминает пострадавший.
На следующее утро после конфликта друзья отвезли Дмитрия в Саратов — сначала в шестую горбольницу, потом в девятую. У избитого была сломана челюсть и серьезно повреждена голова. «В черепе просто дырка была. Она и сейчас есть, ее уже ничем не заделаешь», — признался потерпевший. В больнице медики также зафиксировали, что мужчина не находился ни в алкогольном, ни в наркотическом опьянении.
«При наличии такой тяжкой травмы головы автоматически должно возбуждаться уголовное дело по статье 111 УК РФ (нанесения тяжких телесных повреждений). Но полицейские, опросив участников конфликта, вынесли решение — отказать в возбуждении уголовного дела», — вспоминает Дмитрий.
Искать справедливости пострадавший решил в прокуратуре Ленинского района. Изучив жалобу, первый зампрокурора района настоял на возбуждении уголовного дела. Но по статье 116 УК РФ (побои). Дело возбудили в отношении неизвестных лиц. «Хотя даже в постановлении об отказе все данные и фамилии нападавших были указаны», — подчеркнул Грицюта.
«Только когда мы обратились к первому заместителю прокурора района, все сдвинулось с мертвой точки. Наверное, он единственный, кто что-то сделал. Благодаря его дальнейшему контролю было возбуждено уголовное дело по факту нанесения телесных повреждений матери. Правда, потом эти дела приостанавливались как неочевидные — полицейские не смогли определить, кто именно наносил побои. К сожалению, сейчас прокурор, который настоял на возбуждении дел, в надзорном органе не работает», — рассказал Дмитрий.
Дело об избиении мужчины было возбуждено спустя три месяца после нападения — в августе 2016-го. «В это время я лежал в больнице, ко мне приезжал следователь, допросил как потерпевшего. Но вскоре после этого расследование приостановилось. Благодаря вмешательству прокурора дело было истребовано и передано в следственный отдел полиции Ленинского района, где особо никаких действий не производилась. Медицинскую экспертизу мне провели только в ноябре 2016 года. В документах было указано, что мне был причинен тяжкий вред здоровью. Но даже после этого дело неоднократно приостанавливали как неочевидное».
Видя бездействие полицейских, Дмитрий начал писать жалобы в различные инстанции — в районную, областную, а затем и в Генеральную прокуратуры. Кроме того, обращения направлялись начальнику ГУ МВД по Саратовской области Сергею Аренину. Даже президенту пожаловался. Все бумаги перенаправлялись либо в ГУ МВД области, либо в прокуратуру Ленинского района.
В ответах, которые получал Дмитрий, было написано: расследованием занимаются, в действиях следователя допущена волокита, расследование находится на контроле, допустившие волокиту сотрудники будут наказаны. Вот только это никак не помогало. «Следователи постоянно менялись: один начинает расследование, его затем откомандировывают. Потом дело месяца 2-3 где-то валяется, теряются справки, диски с видеозаписями», — заявил Грицюта.
Более-менее активно дело начало расследоваться в 2018 году, после того, как пострадавший пришел на личный прием к новому начальнику ГУ МВД региона Николаю Трифонову. Сразу после этого были задержаны подозреваемые. Дмитрий смог опознать троих из них.
«Проводились очные ставки, осматривались вещдоки, допрашивались судмедэксперты. В итоге дело переквалифицировали на часть 3 статьи 111 УК РФ — тяжкие телесные повреждения, нанесенные группой лиц из хулиганских побуждений. Были проведены проверки показаний на месте. Полицейские привлекли судмедэкспертов. Те в ходе следственного эксперимента выяснили, что травмы, которые были нанесены, могли быть получены в любом из трех эпизодов нападения».
Полицейские четыре раза передавали дело в прокуратуру для обвинительного заключения в отношении троих нападавших. Но всякий раз материалы возвращались следствию с заявлением, что дело пока рано передавать в суд. Каждый раз такое решение принимали в прокуратуре Ленинского района.
Пострадавший полагает, что основания, по которым сотрудники надзорного ведомства направляли дело на дорасследование, были формальными. В первом случае (12 апреля 2019 года) надзорному органу не понравилось, что полицейские не прописали смягчающие и отягчающие обстоятельства для одного из обвиняемых. А также то, что местом рождения одного из фигурантов был указан Кыргыстан, а не КыргыЗстан.
Второй раз (29 апреля 2019 года) поводом для отказа стала опечатка в дате рождения обвиняемого и «необоснованное указание на наличие у одного из обвиняемых судимости» (это ли не отягчающее обстоятельство, которого ранее требовали в надзорном ведомстве?).
Еще раз (13 июня 2019 года) прокуратура вернула материалы из-за того, что якобы не было установлено, что «тяжкий вред здоровью потерпевшего причинен в результате действий каждого из обвиняемых». Из этого в ведомстве заключили, что обвинение основано на предположениях. Было дано указание проверить показания потерпевшего.
В четвертый раз (8 июля 2019 года) была обнаружена, пожалуй, самая «ужасная» ошибка. В отказе написано: «Так, согласно предъявленному обвинению и изложенным в обвинительном заключении обстоятельствам местом совершения преступления является территория садоводческого некоммерческого товарищества „Оригинал“ ст. Жасминная у поселка Жасминный Ленинского района г. Саратова. При этом, к материалам уголовного дела приобщены копии документов, согласно которым местом совершения преступления является территория садоводческого товарищества „Оригинал“ ст. Жасминная. Таким образом, место совершения преступления, указанное в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого и в обвинительном заключении, не соответствует материалам уголовного дела. В ходе производства предварительного следствия объективно не установлено место совершения преступления, а именно наименование и адрес садоводческого товарищества „Оригинал“».
Здесь же указывалось: чтобы достоверно установить место, где было совершено преступление, к материалам дела необходимо приобщить учредительные документы СНТ «Оригинал».
На этом моменте нервы полицейских сдали и они попытались обжаловать ответ прокуратуры. Заявление было направлено в вышестоящую инстанцию, но в итоге его «спустили» в прокуратуру Ленинского района. Результат ожидаемый — надзорный орган пришел к выводу, что его действия полностью соответствуют букве закона. А чтобы разобраться в ситуации, необходимо еще разочек опросить потерпевшего и обвиняемых. Отметим, что к тому времени с момента преступления прошло уже 3,5 года. Ну, вдруг кто-то из фигурантов забыл указать какие-то важные подробности.
«Никто не понимает, зачем это нужно. Ранее неоднократно были осмотры места происшествия, на месте были проведены проверки…», — недоумевает Дмитрий.
Где сейчас находится дело, он не знает. Следователи, которые им занимались, постоянно менялись. Последняя сотрудница полиции, работавшая с этими материалами, ушла в декрет.
«У кого сейчас дело находится в производстве, мы выяснить не можем. Обращаться в полицию бесполезно, все ответы носят формальный характер. Да и бессмысленно куда-то обращаться. Когда нам удалось неофициально пообщаться со следователями, нам сказали: „Жалуйтесь, куда хотите, мы ничего сделать не можем“. Якобы было негласное указание — это дело в суд не уйдет, пока оттуда не исчезнут двое обвиняемых. В этом случае статью переквалифицируют на часть 1 статьи 111 УК РФ — якобы избивал один человек, а не группа лиц», — заявил Грицюта.
«Те двое, которые должны „исчезнуть“ из материалов дела — обычные работяги. Почему к ним такое отношение, нам не объясняли, даже неофициально», — признался он.
Потерпевший также рассказал, что еще на этапе расследования на него вышли обвиняемые. Они предложили решить вопрос полюбовно — выплатить от миллиона до двух на лечение. А он взамен не будет предъявлять обвинения к двум из трех фигурантов. В итоге Дмитрию никаких денег не дали, а мужчины перестали выходить на связь, заявив, что дело все равно не дойдет до суда.
«Сейчас я пару раз в год ложусь в больницу на операцию. Дырка в голове затянута кожей, там нет никаких пластин. Ткнете пальцем — попадете в мозг. Там происходит нагноение, приходится постоянно лечиться. Врачи говорят, что лучший вариант — делать операцию в Израиле, еще неплохой вариант — Санкт-Петербург. Операция стоит от трех до семи миллионов рублей.
Мне сделали уже больше 10 операций. Меня зашивали чуть ли не каждые три дня. Я пережил две клинических смерти — останавливалось сердце. В лечение уже вложено около миллиона рублей.
Мне противопоказаны определенные работы: я не могу нырять, летать на самолете, мне нежелательно ездить на поезде. Мне нельзя работать в пыльных, влажных условиях. Раньше я работал на железной дороге, но теперь и это недоступно», — рассказал потерпевший.
Несмотря на тяжесть увечий, группу инвалидности Дмитрию так и не поставили.
Надеемся, что этот материал сподвигнет прокурора области Сергея Филипенко взять ход расследования на личный контроль и досконально разобраться в ситуации.