Смотришь фильмы – а в них от маньяков не протолкнуться. Кевин Спейси, оказывается, прежде чем попасться на харассменте, в картине "Семь" успел поубивать разнообразными способами кучу народа.
А уж киношная "бондиана" буквально вся набита маньяками, словно провинциальный автобус пассажирами в "час пик". И каждый второй безумец, поглаживая своего белого кота, объясняет Джеймсу Бонду, каким образом он, злодей этот, спровоцирует третью мировую войну. А каждый первый (тоже, по-моему, котолюб изрядный), рассказывает во всех подробностях, как он взорвет всю Землю разом – чтобы уж не мелочиться.
Или вот читаешь ежедневные новости – и тоже кажется, будто вокруг нас нормальных людей почти уже не осталось: сплошь одни маньяки. Один, ангарский, убил 22 женщины, а другой, пермский, сперва пел своим десяти жертвам песни Наташи Королевой, и только потом брался за нож. А третий маньячина, оренбургский, специализировался на похищении малолетних детей. А есть еще японский монстр – тот рубил своим несчастным соотечественникам головы…
Маньяк Валерий Логачев. Орудовал в Саратове в 1974 году. Его жертвами становились женщины с длинными косами. Всего на счету "охотника за волосами" оказалось 13 эпизодов / © "Следствие вели...", НТВ
Или взять, к примеру, наших политических ньюсмейкеров. Едешь в маршрутке при включенном радио, слушаешь какого-нибудь чиновника, депутата или даже деятеля, с позволения сказать, российской культуры и думаешь: ну ведь явный бред психопата! А если хоть краем глаза видишь телевизионное политическое ток-шоу, то сразу делаешь вывод: на завсегдатаев этих программ надо, похоже, надевать смирительные рубашки просто по факту их присутствия в эфире. Отговорили свое, вышли от Соловьева или Киселева – а на улице их уже поджидают автобусы "скорой помощи". И санитары, все в белом, приветственно им машут: "Эй, господа маньяки, вам сюда! Стройтесь в колонну и заходите по одному…"
Однако не будем, граждане, разбрасываться громкими словами. Звание маньяка – как прежде звание "ударник коммунистического труда" – еще надо заслужить.
На самом деле подлинный, не киношный, маньяк – существо довольно редкое, штучное, экзотическое. То есть да, кое-где у нас порой отдельные чикатилы реально встречаются, но чаще всего серийные убийцы, о которых потом напишут в новостях, – это, по-моему, результат художественного творчества. Они рождаются в кабинетах следователей. "Ты войди в мое положение, – говорит иному супостату усталый следак. – На тебе жмурик при отягчающих, то есть пожизненное, считай, ты уже заработал, а у меня три десятка "висяков" и план по раскрываемости горит. Ну будь ты человеком, подмахни признания вот тут, тут и тут. Пускай эти трупы тоже будут твоими, а? Тебе – пятнадцать минут славы, мне – премия… По рукам?"
Скажете, я всё придумываю и этого не бывает? А мне вот почему-то кажется, что такое как раз и случается чаще всего: фейки и симулякры у нас возникли задолго до появления самих этих слов – просто называлось всё это по-другому. Проще.
Детоубийца Федор Волков. Орудовал в Саратовской области в конце 60-х — начале 70-х годов в селе Борисоглебовка / © "Следствие вели...", НТВ
Да, были исторические деятели, чьи трудовые будни и впрямь складывались из подлинных, честно запротоколированных современниками маньячеств, но даже там между картинкой и ее подоплекой имел место существеннейший зазор.
Даже гаитянский вождь Франсуа Дювалье по прозвищу "папа Док" провозгласил себя Бароном Субботой – повелителем кладбищ – вовсе не потому что всерьез воображал, будто может командовать мертвецами и сам верил в темную магию вуду. А потому что его подданные верили, что Барон Суббота может достать их и после смерти. Даже центрально-африканский император-каннибал Жан-Бедель Бокасса демонстративно ел мертвых оппозиционеров не потому, что считал их такими уж вкусными, а, скорее, для того, чтобы напугать и деморализовать живых.
Поскреби наших маньяков-ньюсмейкеров, и из всех публичных безумцев останется разве что одна бывшая прокурорша, в голове которой монархическая идея неким странным образом переплелась с чисто некрофильскими бреднями. А за якобы-маниями большинства остальных фриков разглядишь трезвый расчет: стремление угодить начальству, найти спонсоров, получить трибуну, обзавестись депутатским мандатом или, на худой конец, просто попасть в телевизионный прайм-тайм…
Вернемся, однако, к истокам термина. Слово "маньяк" (от греческого μανιακός) означает человека, одержимого манией. А мания, в свою очередь, это "страсть, безумие, влечение": их трех слов два лишены отрицательных коннотаций.
Если маньяк – не насильник, не убийца, не религиозный фанатик и не диктатор, наслаждающийся mania grandioza, то его мании (наверняка доставляющие много неудобств его близким) для человечества зачастую могут оказаться благом.
Можно ли назвать манией страсть писателя, который, работая над новым гениальным романом, забывает поесть и побриться? Считать ли маньяком изобретателя, которые тратит личные средства, собирая в гараже какой-нибудь необычный гаджет? Были ли маньяками Эйнштейн, додумавшийся до теории относительности, или великий каталонский архитектор Антонио Гауди, чьи творения, ни на что не похожие, сегодня узнаваемы с первого взгляда?
Помните, как в песне поется? "Вычислить курс звезды, / И развести сады, / И укротить тайфун – / Всё может мания…"
Пожарный Олег Снегов. Убивал в Саратовской области в начале 90-х годов / © "Следствие вели...", НТВ
Пора уже очистить термин "маньяк" от налета изначальной одиозности и признать, что маньяки со знаком "плюс" – именно те, кто способен изменить нашу жизнь к лучшему. У нас сегодня – и в столице, и в провинции – полным-полно чиновников-политиков, чьи представления о полезном и вредном стремительно меняются, изгибаясь вместе с "генеральной линией". А вот мне как обывателю остро не хватает идеальных чиновников-маньяков. Тех, для которых конкретное дело, им порученное, важнее карьеры. Тех, которые – да! – готовы не спать ночей и загонять подчиненных, чтобы обычные люди от их деятельности выиграли.
Понимаю, пока это фантастика, и притом ненаучная. Мы страдаем, по большей части, не от присутствия маньяков в нашей повседневной жизни, а от их отсутствия. Когда я вижу, например, как на вокзале остановки троллейбусов и маршруток, едущих в одном направлении, красиво разведены на сотни метров, я понимаю, что проектировал это новшество не маньяк благоустройства, а просто бездушное исполнительное чмо, которое не ездит на общественном транспорте и не понимает, что чувствует человек (особенно тот, кто торопится и кто нагружен вещами), стоящий на остановке.
И когда городской чиновник требует от предпринимателей бессмысленных трат, чтобы "унифицировать" вывески, то это жест не маньяка, а просто холодного администратора, бездушно исполняющего дурацкую инструкцию, придуманную "для галочки". Никакой маньяк реального благоустройства города не отправит рабочих класть асфальт во время ливня или укладывать плитку в дни морозов. Никакой маньяк, одержимый идеей реальной пользы для горожан, не станет выбрасывать миллионы на финтифлюшки центральной аллеи – в то самое время, как в десяти метрах от показного благолепия и на обычном тротуаре люди ежедневно спотыкаются на кочках и проваливаются в ямы.
Я хочу жить в городе при мэре-маньяке, который грудью заслонит коммунальный бюджет и не позволит потратить его на гирлянды, воздушные шарики, билборды и фальшивую праздничную позолоту. Я, наверное, проголосовал бы за по-хорошему одержимого губернатора, который не станет послушно козырять, услышав из Москвы команду, вредную для его региона, а скажет: "Стоп. Давайте разбираться!"
И я хотел бы еще… Но поскольку Роскомнадзор бдит, все свои прочие досужие мечтания рангом повыше, я на всякий случай оставляю за рамками этой статьи.