Тот, которого «давненько мы не видели», появился из лилового сумрака кулис ровно в 19:00. Мамонов предстал перед зрителями в имиджевых темных очках и вязаной шапочке: «Кто раньше пришел, тот и получит», - только и сказал он и исполнил бонусный номер про папу, у которого «дача в Подмосковье и два домика в Ницце». В разухабистом запале песни шапочка и очки были сброшены раз и навсегда. Не привыкших или отвыкших от нетипичного песнопения слушателей пробирала дрожь от авторского «крика души» с плясками-кривляньями. Иначе и не назовешь речитатив отличного текста под расщепленные аккорды, соединенные по неведомым гармонии законам.
После чего, вместо ожидаемого приветствия, Петр Николаевич оглядел зал и как-бы между строк заметил, что его не вдохновило недавнее приглашение «постоять на сцене за 10 тысяч долларов» и он его отклонил. Зал, как и ожидалось, выразил дружный «одобрямс».
Далее последовал «Красный черт» («Я совсем сошел с ума — все от красного вина...Синий-синий почтальон носит черный медальон. Ночью все цвета равны - одинаково страшны...»). Этот шуба-дуба блюз белой горячки сменили «Муха - источник заразы» и «Досуги-Буги» («На своем досуге без пальто станцую буги...»), составляющие костяк репертуара «Звуков Му».
«Спасибо, Саратов!», - наконец-то крикнул он залу. «Спасибо, Петр Николаевич, молодец!», - отозвались самые рьяные поклонники, усевшиеся прямо в проходе.
Следующей была свежая композиция про семейные неурядицы: «Вот рассорились с женой. Что делать? Бить не будешь — пожилые года, - посетовал Мамонов и добавил: - у нее», вызвав волну одобрительного хохота и аплодисментов. «Решил выразить свои переживания в песне «Блюз одиноких отцов». Кто отец, тот меня поймет», - закончил он.
Тему взаимоотношений продолжила бодрая «Ты и я», под которую два фаната решили устроить у сцены небольшой панк-рок. Подражая кумиру, они дрыгались, нелепо вскидывая конечности, а один даже подпрыгивал, падая плашмя на пол. Старушка-божий одуванчик с первого ряда, прикинув, чем дело может кончиться, быстро ретировалась от греха подальше.
После «Мумии» и знаменитого «Серого голубя», Петр Николаевич решил приобщить зрителей к стихам или прозе. Люди выбрали стихи. «Я буду бумажки в зал кидать», - пообещал Мамонов, однако листочки с напечатанным на машинке текстом (Петр Николаевич компьютером не пользуется) «летали» не дальше сцены и в конце концов достались самому проворному слушателю. Поэтические мысли были лаконичные и доходчивые: «Дяда Вадим ходит один», «Приходится жить самому», «Купил две бутылки дорогого черничного сока. Пришёл в гости друг. Убрал подальше», «Что будем делать в четверг, если умрем в среду?», «Подняться тихо на чердак и положить в коробку стихи, и песни, и рассказ, а в рот засунуть пробку».
Мамонов поделился своим опытом обращения к супруге, в случаях «ежели чего надобно». Волшебные слова: «Спокойна ли гавань души твоей, чтобы ладья моего слова приплыла туда, не потерпев кораблекрушения?» действуют безотказно. Помимо собственных, ушедший с головой в православие, артист озвучил и поучения святых отцов: «Раздражаться и гневаться - не что иное, как наказывать себя за чужие глупости» (Марк Подвижник), «Остерегайся растрачивать себя на многое» (Св. Исаак Сирин).
«Петь, давай петь!», «Петь, не останавливайся никогда!» - кричали те же подвыпившие парни, уставшие от премудростей церковной «лирики». Народ требовал старых хитов, но Мамонов отнекивался, что де «старые песни поют те, у кого нет новых», и спел текст про рыхлого, энергичного американца с пластмассовым пробором, чуть тронутого сомнением.«Уходить не хочется, - сказал артист. - Давайте, будто я ушел и опять вышел...» Последней вещью он персонально поблагодарил всех присутствующих, выкрикнув в сопровождении верного «Фендера» несколько десятков имен. Полуторачасовой концерт пролетел, как получасовой. Вскоре Петр Николаевич появился на автограф-сессии, превратившуюся в вопросы-ответы о фильмах «Остров» и «Царь» - о том, как и зачем жить. Он не торопился и подробно беседовал с каждым, кто просил. «Что это?» - удивился Мамонов, видя вместо своей фотки изображение синего аватара. «Это Кришна», - пролепетали кришнаитки, подсунувшие верховную личность Бога на подпись. Артист возмутился, но росчерк поставил.
Интервью с Петром Мамоновым читайте в рубрике «Версия-Культура» .