Врач-патологоанатом Саратовской областной больницы Ирина Хоркина рассказала о том, как выбрала эту профессию, почему она ей до сих пор интересна и почему для такой работы требуется феноменальная память и определенный тип клинического мышления. Интервью с врачом опубликовано в Telegram-канале медучреждения.
Женщина призналась, что сначала хотела стать криминалистом — сыграл свою роль сериал «Следствие ведут знатоки». Однако позже на выбор места учебы повлияла встреча во время учебы в последних классах школы с сестрой бабушки Ирины. Она рассказала ей, что училась в саратовском мединституте, когда ее брат попал под арест. В результате ее тоже исключили из комсомола и из мединститута. Мечта о врачебной деятельности осталась нереализованной, однако все равно та всю жизнь отработала в мединституте в должности заведующей хозяйственной частью. Ирина решила пойти по стопам родственницы и тоже поступить в мединститут. Сделать ей это удалось только со второго раза — после того, как медик подтянула свои знания по физике, которая была в числе вступительных экзаменов.
Ирина пояснила, что цикл патанатомии начинался на третьем курсе и она стала проводить много времени на этой кафедре. Медику было весело и интересно там учиться, к тому же капитаном команды КВН в институте стал ее первый преподаватель, а ныне президент Российского общества патологоанатомов, д. м.н, профессор и главный специалист по патологической анатомии ФМБА России Федор Забозлаев.
«Плюс отец моей подруги Баранов Петр Михайлович тоже был врачом-патологоанатомом. Он много рассказывал о профессии и развеял миф, что патанатомия — это только посмертное патологоанатомическое исследование. Большая часть работы наоборот — с биопсийным материалом, полученным при жизни. Это очень интересно. Поэтому когда на старших курсах предложили поступить в субординатуру по этому направлению — я с радостью согласилась», — вспомнила женщина.
Она отметила, что в то время, когда она училась, обучение было кадаверным — на трупах, а не на манекенах или пластиковых формах.
«Все было настоящим, мы ничего не пугались, не боялись. Говорят взять орган в руки и рассказать его анатомию: берешь и делаешь. Никто в обмороки не падал, наоборот стремились быть ближе и все увидеть своими глазами», — отметила Ирина.
Она поделилась, что после окончания института попала по распределению в Тулу. Потом вернулась в Саратов, но вакансий в патанатомические отделения не было.
«Некоторое время я проработала в бюро судмедэкспертизы, отделении гистологии, смотрела секционные стекла. Но мне всегда хотелось вернуться в патанатомию. Волею судьбы мы случайно встретились с Алексеем Валерьевичем Алхимовым — заведующим отделением патологической анатомии ОКБ. Вместе изначально учились в мединституте, только на разных факультетах. Он сообщил, что в ОКБ есть вакансия — в итоге я работаю здесь уже 21 год», — сообщила медик.
Также она объяснила, чем для нее интересна эта специальность:
«Медицина не стоит на месте, а это направление тем более. Постоянно появляются новые исследования, делаются открытия; развивается медтехника — микроскопы уже одно целое с компьютером, можно рассмотреть любую клетку вплоть до ядра, сделать скриншот изображения. Ты все время чему-то учишься. Тем более, сейчас есть возможность ездить на конференции в разные города, тесно общаться с коллегами. Есть интернет. Раньше информацию максимально сложно было найти, приходилось штудировать массу литературы из библиотек, собирать по знакомым. Сейчас нам проще делиться информацией, показывать интересные находки. Мы сотрудничаем с кафедрой патанатомии СГМУ им. В. И. Разумовского; коллеги из Санкт-Петербурга, Москвы всегда ждут интересные образцы для обсуждения и исследований. Работа очень насыщенная».
Ирина призналась, что для того, чтобы быть врачом-патологоанатомом, требуется феноменальная память и определенный тип клинического мышления. Женщина добавила, что работает уже больше 20 лет, но без обращения к дополнительной литературе это было бы невозможно.
«Допустим, нельзя запомнить название каждой опухоли, но важно представлять, из какой ткани она растет. Тогда уже представляешь, в каком направлении мыслить — понимать по ее строению, клеточному составу и т. д., что это и откуда. Есть исключения, редкие опухоли, которые нужно уметь дифференцировать, проводить дополнительные методы диагностики. Это постоянный поиск. Если человек не боится кабинетной работы — как ни странно, не в прозекторской, а на столе с микроскопом и литературой — то это всегда в удовольствие», — подметила патологоанатом.
Женщина подчеркнула, что ей трудно общаться с людьми не из медицинской сферы о ее работе, поскольку, по ее мнению, у многих иное представление об этой работе и не все понимают, кто такой врач-патологоанатом. Ирина пояснила, что за границей специальность называется «врач-патоморфолог» и, это название, по словам медика, подходит ее профессии больше, поскольку не является таким пугающим для окружающих.
Кроме того, врач ответила на вопрос, правда ли, что патологоанатомы не боятся смерти:
«Страх смерти — это нормально. Почему мы не должны бояться смерти, если хотим жить? Жить — это интересно. Бывает грустно, потому что иной материал, который попал к тебе на исследование, означает, что степень заболевания очень серьезная, раз человек уже оказался на операционном столе. Тем более, когда видишь, что опухоль злокачественная, дала метастазы. Но есть и позитивные моменты: если видишь, что опухоль доброкачественная — это радостное событие для всех, и для врача, и для пациента. Хочется, чтобы таких моментов было больше».
