«Вселенная распорядилась, чтобы меня убрать»: жители региона рассказали, с какими трудностями на работе столкнулись в 2022 году

Серафим (имя изменено по просьбе собеседника), 40 лет, уехал в деревню

— Я пять лет работал инженером контроля качества в одной из самых крупных строительных компаний в Москве. Работа, конечно, интересная, за это время поднялось столько домов. В среднем в столице микрорайон поднимается за полтора года, дома возводятся с нуля с отделкой, всё на потоке идёт.

Я принимал работу, проверял, передавал её управляющей компании. Зарабатывал неплохо, на оплату всех платежей хватало. Но мне не нравилось вставать в пять утра, куда-то ехать, выслушивать начальство. Эта работа не приносила мне удовольствия, были мысли, что это не моё. Но я успокаивал себя тем, что имею хороший заработок.

Когда началась спецоперация, произошло сокращение по всем штатам, я попал в первую волну. Сам я никак не мог уйти, но вселенная распорядилась, чтобы меня с этой работы убрать. Я думал что мне делать, куда идти, а тут приятель позвал к себе.

У меня было понимание, что жить в Москве я дальше не хочу. И я в одночасье всё бросил и приехал в Лысогорский район. К тому же на работе выплатили хорошую компенсацию по сокращению, и с весны я тут. В селе довольствуюсь каждым днём. Над домом, где я живу, я в этом году три раза радугу видел, прям над усадьбой.

Мы с товарищем проделали большую работу. Пока сложно наши владения назвать фермой, но мы к этому стремимся. У нас на территории три дома. Один сделали под себя: там баня, гостиная, все удобства. Один используем как курятник, там несколько территорий под малых и больших птиц, а также теплица огромная с помидорами и огурцами. Ещё один дом в проекте, сейчас коммуникации подводим к нему. В перспективе хотим завести свиней, коров, но не с целью обогатиться, а для души. Также планируем в селе открыть магазин.

Люди боятся жить в деревне, думают, что возникнут проблемы с деньгами. Я тоже с этим столкнулся. Но такие мысли убивают нас как личностей. Денег я тут поменьше зарабатываю, но не в них счастье. У меня есть хорошего качества еда, питьё, друзья, коллектив, природа. Мне этого вполне достаточно. Я реально перестал думать о деньгах и погоне за ними. О том, что мне надо платить, что я кому-то что-то должен — сейчас у меня нет этих мыслей.

Даже несмотря на то, что в мире сейчас такая обстановка, я довольствуюсь каждый день тем, что имею. То, чем я занимаюсь, приносит мне удовольствие. И это круто. Город как большая клетка, он заставляет тратить силы и энергию, приходить с работы, идти за продуктами ужасного качества. В погоне за всем проходят другие, важные моменты.

Александр (имя изменено по просьбе собеседника), 27 лет, сотрудник кол-центра

— Я где-то больше полугода удалённо работал в поддержке клиентов в одном из сервисов по доставке еды. Работа заключалась в помощи, решении проблем, ответах на вопросы. Иногда бывало, что заказ повредили или что-то в него недоложили. Самым частым вопросом был: «Где мой заказ?».

Был выбор между работой в чате или кол-центре, я выбрал первое. Я думаю, в поддержках на звонках работать тяжело. В чатах гораздо легче, есть время подумать. Бывало сталкивался с негативом. Но это не так парит, когда клиент где-то далеко во Владивостоке своём сидит. Работали, естественно, по всей России.

Зарплата была больше 25 тысяч, но меньше 30. Сначала была система ставки — фиксированная почасовая оплата, плюс премии за выполнение показателей. Ещё перед началом спецоперации на Украине планировался перевод на сдельную оплату. Нам обещали, что работать мы будем также, а зарабатывать больше. Но я это называю тупым менеджментом: решение спустили сверху, не думая о работниках.

По этому поводу у сотрудников мнение разделилось. Кто-то был против, начал увольняться, у кого были другие варианты, а кто-то решил потерпеть и подождать, что будет дальше. Часть сразу на новую систему оплаты перевелась. Говорят, кстати, что они действительно стали больше получать. Но всё равно этот переход был добровольно-принудительным. Нам сказали, что, если мы не согласны, то, конечно, нам предложат вакансии, но намекнули, что потом уволят. То есть, нам в любом случае надо было либо соглашаться, либо уходить.

Затем решение о переходе на другую систему оплаты перенесли на первое число энного месяца, когда уже началась спецоперация. Там уже выбора не было, все должны были работать по новой системе.

После начала всей ситуации появились санкции. Некоторые мировые сети приостановили работу в РФ и количество обращений резко упало. У людей финансовая ситуация стала неопределённая, они начали экономить на заказе еды. Зарплата у нас, соответственно, стала меньше. Там получалось около 20 тысяч за работу два на два дня по 12 часов.

Руководство не реагировало на просьбы вернуть оплату обратно, сократить количество сотрудников, оставив тех, кто работает давно. Пусть и с большей нагрузкой, но получали бы они больше. Понятно, что всё это мечты. Пока в этих больших компаниях до руководства дойдёт информация, пройдёт полгода, мне кажется. Когда они там зашевелятся, будет уже поздно.

Сначала решил посмотреть и подождать. Может быть, станет получше? Но по деньгам лучше не выходило, и вряд ли бы стало, сколько времени ни работай. В итоге я тоже решил уйти. Мне заплатили двойной оклад по минималке.

Я искал разную работу. Сборщиком хотел устроиться во «ВкусВилл», но попал под конец набора и меня не взяли. Работа, правда, на складе, среди морозилок, но в принципе ничего. Ранее подобный опыт тоже был. Зарплату вроде как обещали хорошую.

Потом, можно сказать по приколу, пошёл устраиваться на аккумуляторный завод. У них там есть наборы для работников нулевой квалификации, где всему обучают. Обещали они зарплату от 35 тысяч. Но когда пришёл, сказали, что такой она будет, когда получу разряд. Его получить можно минимум месяца через два-три, после обучения и сдачи теории. Пока разряд не получу, буду получать ученический оклад в 15 тысяч и, как я понял, какую-то сдельщину.

Я пробовал делать электролиты для аккумуляторов. Несмотря на надбавки за вредность и ранний выход на пенсию, работа меня не устроила. Зарплата всё равно маленькая, условия плохие, всё обшарпано. В тех производственных цехах, куда я устраивался, оборудования выпуска ранее 70-х 80-х годов я, к сожалению, не увидел. Ну и плюс вредность, приходится работать с канцерогенными соединениями (свинца, никеля, хрома, кадмия, — прим. авт.). За такую зарплату рисковать здоровьем не хотелось, хотя они прям очень туда звали, из отдела кадров меня даже выпускать не хотели. Со мной разговаривал там мужик из другого цеха, рассказывал, что у них есть.

«Ну, я не знаю, что ты хочешь», — рассказав всё, произнёс он. Я ответил, что зарплату нормальную хочу. Он промолчал. Было видно, что он разочарован, что потратил на меня время. Работа, конечно, интересная и полезная, но по зарплате…

Затем я нашёл работу тоже на удалёнке — в поддержке в одном из крупнейших интернет-магазинов. Попал на оплачиваемое обучение, прошёл теорию, практику, а потом мне сказали, что я не подхожу. На мой взгляд, некоторые критерии оценки моей работы были необъективными. Но оспаривать решение я не стал, чёрт с ним. Да и по сравнению с прошлой работой в поддержке там было больше теоретической информации. Сейчас я опять нахожусь в поиске.

Валентин (имя изменено), специалист в области 3D-моделирования, 19 лет

— Я практически два года работал узконаправленным специалистом в области 3D-моделирования моделей для фэнтези. Организация была не очень крупная, чисто саратовская, но у неё были хорошие связи по всей России и Европе. Были хорошие отношения с «Газпромом», «Сбербанком».

Из Европы часто заказы делали, так как это выгодно: в России хорошие специалисты, но более дешёвая оплата. У нас в фирме было три отдела: тот, который чисто техникой занимался, отдел серверов, их настройка, установка и аренда и творческий отдел, в котором были программисты, дизайнеры. Я работал в последнем. Большинство заказов у нас как раз были из Европы.

Заработок зависел от вида и сложности заказа, который искала для меня фирма — это был её плюс. Компания находила заказы, я смотрел соглашаться или нет, выполнял работу и получал деньги. 10 процентов прибыли забирала фирма. Обычно присылали заказ, а там описание по типу: «Круглая штучка, которая была в таком-то фильме». Сидишь и ищешь её. 3D-модели часто заказывали мелкие компании — кто-то открывает фирму, им нужен логотип.

Бывало, что давали и контракты. Его, например, заключали на шесть месяцев. За это время каждый месяц или раз в две недели я получал фиксированную оплату. Несколько контрактов совмещать теоретически можно, но очень сложно. Я работал над War Thunder — обрабатывал модели танков и самолётов.

После начала спецоперации некоторые партнёры из Европы стали писать, мол, как мы могли такое допустить, хотя день назад отношения с ними были хорошими. Те, которые были адекватными, писали, что им приятно с нами сотрудничать, но больше они этого делать не могут. Они выражали надежду, что, как только всё уляжется, мы продолжим сотрудничать.

Под сокращение попал наш третий отдел, где работали приблизительно 23 человека. Начальство сказало, что не будет терять с нами контакт. Сайт мы оставили, но физически на работу ходить перестали. По сути, мы потеряли не работу, а клиентуру. Остались партнёры из стран СНГ. На всех хватило бы клиентов, но не хватило бы оплаты.

Когда всё это произошло, я начал искать новую работу. Начальник ещё в этом помогал: он звонил людям из разных компаний, чтобы сотрудников взяли на работу. Большинство уходило в «Сбербанк» и «Газпром». Некоторые ребята вообще уехали из России.

После закрытия я физически ушёл, но на сайте остался. Нам присылали заказы, но делали мы их уже дома, а не в фирме. Если изначально у меня было где-то 40 тысяч по зарплате, то осталось 20-25. В целом было нормально, я не шиковал, но и не откладывал на чёрный день.

Тогда я понял, что я студент и мне пора думать об учёбе. Летом у меня началась практика, и я узнал, что в вузе, в котором я учусь, есть научный центр. Туда как раз искали айти-специалиста. Меня пригласили на разговор, после которого предложили работу. Учиться теперь нужно меньше, плюс есть учёная стипендия. Моделирование сейчас остаётся как подработка.

Возможно, мы ещё возродим отдел, но это будет через год-два. Я искал работу три месяца, у других это было быстрее. Финансовые проблемы после начала ситуации были только у одного человека. Сейчас все довольные, работают.

Ксения (имя изменено по просьбе собеседницы), 19 лет, продавец-консультант

— Где-то восемь месяцев я работала в одном из сетевых магазинов. После 24 февраля мы ещё были открыты, закрылись только 30 марта. С начала спецоперации мы понимали, что всё к этому и идёт. Во время работы ко мне подходили покупатели и спрашивали, закроемся мы или нет. Мы у директора уточняли эту информацию, но она говорила, что пока новостей нет, работаем в штатном режиме.

Закрылись мы, как я уже сказала, 30 марта из-за того, что у нас поставки одежды, которую везли из Польши, прекратились, и товара не осталось. 29 марта мы работали и, наверное, часов в пять нам директор скинула сообщение, что со следующего дня мы закрыты. Первые недели мы работали за закрытыми дверьми: приходили в магазин, разбирали вещи, убирали торговый зал. Потом директор написала, что все дела сделаны.

Затем два месяца я не работала, но при этом мне, как и всем, выплачивали 1/3 зарплаты, поэтому мыслей сменить род деятельности не было. Некоторые сотрудники брали оплачиваемые отпуска, но максимум на недели две. Нам директор писала, у кого накопился отпуск, и кто может его взять.

Я работала на полставки, так как учусь. До начала спецоперации я получала около 15 тысяч. Те, кто на полной, зарабатывали приблизительно тысяч 20-23. В период закрытия я получала, наверное, тысяч шесть.

Нам говорили, что, скорее всего, всё это временно. Директор писала, что открываться мы будем приблизительно 1 июня. Тогда стало известно ещё, что теперь будут не из Польши поставки, а из Китая. В новостях даже писали, что теперь магазином владеет другая организация, из-за чего даже название поменялось.

В итоге мы открылись не 1 июня, а 30 мая. Директор спонтанно позвонила в чате и спросила, кто может завтра выйти. Те, кто смог, вышли, остальные готовились к 1 числу, там времени немного оставалось.

Из-за периода простоя у нас продавцам-кассирам урезали часы работы. Если раньше было где-то 50 часов в неделю, то стало 37 часов. Допустим, прошлым летом я работала пять на два, а сейчас три-четыре раза в неделю. К тому же, сейчас у нас административный состав ещё работает на кассе и в зале вместо сотрудников.

За всё время после 24 февраля у нас уволились несколько человек, и то недавно. Сейчас берут новых сотрудников. Директор, принимая людей на работу, сразу говорит, что может взять только на полставки, так как часов у нас мало.

Вообще у нас работает много студентов и когда начнётся учёба, то под всех придётся подстраиваться. Поэтому у нас есть люди, которые работают на полной ставке и есть те, кто на неполной. И если последний выйти в магазин не может, то выходит первый.

В целом оплата осталась без изменений. Может и есть какая-то разница, но она не так сильно ощущается. Я сейчас получаю столько же, сколько получала до закрытия магазина. Однако раньше у нас была премия, связанная с продажами. Теперь она изменилась. До спецоперации она начислялась так: если магазин выполнял план за день, а я в этот день работала, то мне начислялась премия. Всё это суммировалось и в конце месяца прибавлялось к зарплате. А сейчас премия начисляется в том случае, если магазин выполняет план за месяц. Если не выполняет, то премии нет ни у кого.

Из-за периода простоя у нас возникли проблемы с поставками — те вещи, которые к нам отправляли до закрытия, доходят только сейчас. Но это вещи старые, которые шли ещё из Польши. Насколько я знаю, у нас есть склад в Москве, где и лежат товары из заграницы. Вовремя они до нас не успели дойти, так как мы были закрыты. И сейчас, после открытия, доходила зимняя одежда, весенняя. Многие вещи уходят в распродажу, потому что они неактуальны. Из-за этого, конечно, всё недорогое и выручка маленькая.

Новых коллекций нет. Люди приходят, видят, что одежда висит одна и та же, и уходят. Покупателей меньше, продаж меньше. Я сама хожу по магазинам и понимаю, что купить сейчас нечего.