«Я просто убрал мусор у своего дома»: саратовский догхантер рассказал, почему он начал убивать бездомных собак, с которыми не могут справиться городские службы

Согласно проведённому шесть лет назад опросу «Левада-Центра», россияне не поддерживают убийство бездомных животных. Но это мнение разделяют не все. В том же Саратове три года назад произошла массовая травля собак в Елшанке (при этом погибли в том числе домашние дворовые животные). В позапрошлом году сообщалось об убийстве собак в Солнечном, а в прошлом — в Заводском районе (тогда на теле одного из животных нашли дротик с неизвестным веществом). Во всех случаях речь шла о работе догхантеров.

Саратовец Анатолий Ефименко — как раз из тех, кого называют этим словом. Столкнувшись когда-то с проблемой бродячих собак, он взялся за неё радикально, в итоге заслужив ненависть зоозащитников и попав в их «картотеку живодёров».

В 2017 году наше издание уже подробно рассматривало эту тему с точки зрения здравого смысла (публикация по ссылке). Теперь же корреспондент ИА «Версия-Саратов» побеседовал с одним из убийц собак, чтобы понять, что движет такими людьми.

Редакция отмечает, что не поддерживает убийство бездомных животных. Также стоит напомнить о том, что в законодательстве предусмотрена уголовная ответственность за жестокое обращение с животными — ст. 245 УК РФ. Максимальное наказание по этой статье — лишение свободы на срок до 5 лет.

 

— Когда и почему вы начали убивать бродячих собак?

— Я бы не стал употреблять термин «убивать». Скорее, «уничтожать». Многих ведь кусают комары — и они прихлопывают их, особо не задумываясь. А если кто-то заболевает пневмонией, то колет антибиотики и не переживает, сколько микробов погибнет. Я, как человек, то есть явление высшего порядка, не переоцениваю уличных собак. «Убил», «погубил» — это всё эмоции.

Точно сказать, когда этим занялся, я не могу. Мне кажется, это настолько незначительная деталь моей биографии… Может, в 2011 году. Тогда мне было лет 25-26. На улице, где я живу, появилось много больших и агрессивных собак. Ходить стало страшновато, хотя лично на меня они ни разу не нападали. Зато, например, покусали мою подругу — довольно близкого мне человека. Шрамов на всю жизнь у неё не осталось, но курс прививок от бешенства пройти пришлось. А это довольно серьёзные последствия, я считаю. Как бы там ни было, собаки собирались рядом с нашим домом и рядом с детсадом, куда в то время ходил мой ребёнок. Так что это напрямую касалось безопасности меня и моей семьи.

— Как именно вы впервые это сделали?

— Я сейчас уже не вспомню… Также, например, я не могу вам рассказать, как впервые помыл посуду. То есть никакого эмоционального следа у меня это не оставило. Сколько всего собак уничтожил, тоже не считал. Как и сколько комаров за жизнь прихлопнул.

— Я правильно понимаю, вы ставите знак равенства между убийством комара и собаки?

— Да. Но только если речь идёт о бесхозном животном, представляющем угрозу. Которое является источником заболевания и даже может нанести человеку травмы, включая смертельные.

— Какой способ вы обычно использовали?

— Подробности раскрывать не буду. Скажу лишь, что это было отравление. Препарат, который я изначально применял, сейчас рецептурный. Позже из-за этого мне даже пришлось изобретать новые методы.

— А вы не задумывались, что вашу отраву может случайно проглотить домашняя собака или ребёнок?

— Или завтра НЛО может прилететь и марсианин её случайно съест. Ситуации, о которых вы рассуждаете, фактически невозможны. Отрава не разбрасывается где попало. Иначе нет никакой гарантии, что собаки её вообще съедят. С таким же успехом её, например, может склевать ворона, либо она просто испортится. А я уважаю свой труд. Касательно детей: вы вообще представляете себе ребёнка, поднявшего что-то с земли и съевшего? Я такого ни разу не видел. Если ребёнок совсем маленький, ему просто не дадут этого сделать. А если он уже научился ходить, то точно не станет тянуть в рот такую дрянь. Вообще, это типичные вопросы-провокации, за которые пытаются зацепиться критики. Никакой угрозы посторонним я точно не создавал.

—  Как долго вы этим занимались?

— Около полутора-двух лет. Значительно дольше длились перепалки в интернете с людьми, пытающимися показать, что они зоозащитники. Просто я их таковыми не считаю, потому что это защитники конкретно бродячих собак. К защите природного разнообразия они никакого отношения не имеют.

Хотя специально свою деятельность я никак не афишировал, в интернете были форумы догхантеров, где, например, публиковались какие-то рецепты. Меня это заинтересовало, и я начал там общаться. Впоследствии даже стало любопытно, что обо мне могут узнать деанонщики (деанон — поиск и публикация сведений о людях, пытающихся сохранить анонимность — прим. авт.). Дошло до того, что в качестве эксперимента я сам подкидывал им немного личной информации, чтобы лучше понять свои уязвимые места. Кстати, на форумах антидогхантеров мне приписывали много такого, чего на самом деле не было.

— Почему прекратили этим заниматься?

— Потому что проблема перестала меня беспокоить: рядом со мной этих зверей не стало. То есть, я просто убрал мусор у своего дома. Хотя, может, я не один этим занимался — тогда это стало популярно. В любом случае, результат был достигнут. Но если животные снова появятся, а люди, которые обязаны ими заниматься, будут бездействовать, мне опять придётся убираться самому.

— А вы не пробовали для начала обратиться как раз к тем самым людям?

— Конечно, нет. Не люблю бюрократию. Уж если я сам начинаю шевелиться, то делаю всё максимально эффективным способом. Так что просто почитал в интернете, что надо делать в таких случаях, и сделал.

— Вы так цинично об этом говорите. Большинство людей обычно так не рассуждают…

— А откуда вам это известно? По личному опыту скажу, что люди как раз разделяют мою точку зрения примерно в половине случаев. Знаете, когда в прошлом году произошло жестокое убийство девочки (в 2019 году в гаражном массиве Саратова девятилетняя школьница была убита тридцатипятилетним Михаилом Туватиным. После задержания преступник чуть не попал под самосуд разьярённых жителей. Суд приговорил его к пожизненному заключению, — прим. авт.), общество не раскалывалось на две части. А взять менее известные случаи, когда такую же девочку загрызли собаки — то общество почему-то расколото. Хотя тут абсолютно такая же трагедия. Вот это для меня парадокс.

— Но не все же уличные собаки убивают.

— И не все педофилы убивают. Однако все они могут это сделать. С собаками та же самая логика. Смотрите: есть категория людей, очень опасных для других людей, особенно беспомощных. И есть бродячие собаки, которые тоже опасны, в первую очередь для тех же детей. Конечно, смертельные нападения животных происходят не так часто и освещаются не так громко, как убийства, совершаемые людьми. Но они ведь тоже происходят. Когда человека заживо разрывают собаки — это медленная страшная смерть. Как после таких случаев можно вообще оправдывать существование диких зверей на улицах? Этот вопрос у меня вызывает гораздо больше эмоций, чем всё остальное.

— Вы считаете себя безжалостным?

— Нет. Вообще-то я часто людям помогаю. Недавно, например, подруга попросила гараж разобрать. Помог — бесплатно, конечно. Случалось и кошку с дерева снимать. Запомнил это, потому что она меня же потом и поцарапала.

— Я спрашиваю об этом, потому что знаю, что вы ранее были судимы. Может, у вас просто какая-то склонность к асоциальному поведению?

— Во-первых, я был судим за преступления, не связанные с насилием. Я занимался хищениями денег с банковских карт и делал это исключительно ради обогащения. За что, кстати, понёс наказание, поэтому мне не стыдно. Во-вторых, мне кажется, отвечать на ваш вопрос должен психиатр. Но сразу скажу, что ни на каком учёте я не состою. Более того, психиатр спокойно выдал мне справку, позволяющую получить водительские права. И справку, дающую право на оружие.

— А зачем вам оружие?

— Хочу купить себе охотничье ружьё, поохотиться.

— Вы испытываете какое-то удовольствие, когда убиваете животных?

— Если вы про охоту, то охотники никогда не испытывают ненависти к зверям. Это просто возможность вернуть себя в некое древнее состояние и реализовать давно уснувшие инстинкты. Что касается собак, то по этому поводу никакого удовольствия я тоже не испытывал. Ну если только лёгкую удовлетворённость. Типа той, что появляется, когда ставишь галочку после успешно выполненной задачи. Садистом себя не считаю. Кстати, если бы нашёлся человек, который доказал мне, что от бродячих собак есть польза — я бы вполне мог изменить свою позицию.

— У вас есть друзья? Как они относятся к тому, чем вы занимались?

— И друзья, и даже моя нынешняя девушка в курсе моих взглядов и одобряют их. Иначе они не были бы моими друзьями. Да и вообще, я довольно социализированный человек. На выборы в том числе всегда хожу.

— За кого в последний раз голосовали?

— На последних выборах поддержал Путина, хотя ни в коем случае его не люблю. Просто проанализировал других кандидатов и понял, что никто из них не достоин поста президента. А в политике нужно уметь голосовать даже за того, кто лично тебе неприятен. Я осознаю, что сейчас Путин как глава государства выгоден мне, моей семье и моим друзьям. Его президентство гарантирует, что в ближайшие 10-15 лет в стране не будет значительных негативных перемен. А вот, например, к Навальному отношусь с недоверием. Видел его однажды, когда случайно оказался на митинге оппозиции. Неприятное зрелище. Причём я понимаю, что он говорит правду, но это как раз тот случай, когда человек зарабатывает на протесте и использует молодёжь в своих целях. Из двух зол я всё-таки выбираю меньшее.

— У вас есть ребёнок. Когда он повзрослеет, вы сможете, глядя ему в глаза, точно так же рассказать о том, чем занимались?

— Легко. И если в будущем у него появится намерение сделать что-то похоже, я к этому отнесусь положительно. Ну, а как ещё можно отнестись к тому, что человек, например, начал самостоятельно мыть руки? Это ведь вполне нормальное явление. Так же, как и убирать свою территорию. Вот если человек начинает гадить на своей территории — это плохо. А если наводить чистоту — то нормально. Более того, мой ребёнок часто бывает у родственников в деревне, а там такие ситуации никакого шока не вызывают. В деревне могут и курице голову отрубить, и корову зарезать, и свинью заколоть. И нет тех эмоций, которые возникают у городских жителей, сильно оторванных от природы.