"Вы знаете, а я готовилась! Видите – написала себе шпаргалки, чтобы ничего не забыть. Даже фразу красивую придумала – "Пресса в Саратовской области совершенно не запрессована". Министр информации Наталья Есипова встречает нас с фотографом Натальей Курочкиной у порога своего кабинета. Показывает владения, в том числе и «министерский» диванчик – с принтами газет. И сразу предупреждает – никаких разговоров на тему личной жизни. Но, как говорится, аппетит приходит во время еды…
"Вы знаете, а я готовилась! Видите – написала себе шпаргалки, чтобы ничего не забыть. Даже фразу красивую придумала – "Пресса в Саратовской области совершенно не запрессована". Министр информации Наталья Есипова встречает нас с фотографом Натальей Курочкиной у порога своего кабинета. Показывает владения, в том числе и «министерский» диванчик – с принтами газет. И сразу предупреждает – никаких разговоров на тему личной жизни. Но, как говорится, аппетит приходит во время еды…
- Помнится, в 2010 году на мое обращение с просьбой об интервью вы ответили отказом. И в этот раз я даже не наделялась на успех, предложив вам опять поговорить на диктофон…
- С какой формулировкой тогда отказала?
- Вы ответили, что на данном этапе информации о вас достаточно.
- Я думаю, что это действительно так. В 2010 году меня только назначили министром и сказать особо было нечего. Через два года, наверное, мне уже есть, что сказать о профессиональных вещах – о работе. Неужели два года уже прошло… Да, я вспомнила наш разговор. Мне всегда казалось, что я не отказываю ни в интервью, ни в комментариях.
- Да, вас на самом деле можно назвать публичным человеком, но именно интервью с вами лично я видела только одно.
- Было еще одно большое интервью, но вы, наверное, не читаете "Саратовскую областную газету" (смеется). Хорошее было интервью, оно мне самой нравится. Это была азбука – я предложила такую форму. На каждую букву алфавита я называла свои ассоциации. Это было легко и интересно.
- Когда вас назначали на пост, вы пришли с какими-то своими мыслями, с планами. В общем, с представлением о том, что и как вы сделаете, будучи министром. Можно сказать, что ваши прогнозы сбылись?
- Я же еще полгода отработала замминистра. Поэтому переход на вышестоящую должность был достаточно легким и простым. Конечно, если бы сразу предложили стать министром, мне было бы сложнее. Все-таки, отработав тут полгода и немного узнав специфику, я не могла говорить о каких-то непреодолимых трудностях. И все же то, что я не смогла предугадать – это огромное количество грязи, которое было вылито за эти два года. И не по отношению ко мне, а вообще – на правительство и на губернатора.
- Раньше не замечали эту грязь? Еще до того, как стали министром?
- Теперь мне кажется, что ее было меньше. Хотя мои сотрудники, которые тут работают уже много лет, говорят, что было все также.
-Особенно, наверное, когда гранты распределяются.
- Да… Обиженные есть всегда. А возмущается у нас очень маленькое количество. Каждый год один и тот же спор, одни и те же слова, статьи.
- И практически всегда тот же состав недовольных.
- Понятно, что невозможно всем угодить. Министерство деньги не распределяет. Есть жюри, куда входят представители ВУЗов, облдумы, ветераны и даже региональный парламентарий. Вся система абсолютно прозрачна. Жалоб две – либо мало денег, либо несправедливо отказали. Вообще, после депутатского секвестра у нас на программу осталось 39 млн рублей, до этого было 64 миллиона. Это большая потеря.
- А в других областях с этим как дела обстоят?
- Например, Красноярский край – 400 млн рублей. Из них 90 % этих денег пойдет на те издания, учредителями которых является власть.
- У них столько СМИ, где учредителями выступает правительство?
- Везде очень много. Татарстан – 1,5 млрд, львиная доля которых идет на холдинг, в котором 100 средств массовой информации так или иначе принадлежат власти. И когда мне начинают пенять на "Саратовскую областную газету", которая должна быть по законодательству – она ведь публикатор нормативно-правовых актов… Еще я не понимаю, когда некоторые депутаты говорят: "Зачем так много денег тратить на пиар губернатора". Да это ведь легко проверить, что и куда идет. У меня в прошлом году тут Счетная палата жила два месяца. Они вывернули меня наизнанку и ушли.
- Так и не нашли ничего?
- Да и не было ничего.
- Не будем скрывать, что должность замминистра была для вас переходной. Все прекрасно понимали, для чего это было сделано. Уже при вступлении в должность руководителя ведомства вы не замечали – была какая-то реакция? Со стороны сотрудников, коллег по правительству?
- Нет. Вообще не было. Мне кажется, в министерстве меня сразу приняли. Хотя, может быть, я ошибаюсь. Надо у них спросить.
- Вообще, женщина - министр информации. Идеологическая часть, как считают многие - одна из самых важных. В этой связи было какое-то сопротивление, неприятие?
- Я не склонна делить мир на мужчин и женщин, считаю это неправильным. И чтобы мне в глаза говорили – как же ты, баба, будешь руководить – вот такого не было. Но, наверное, кто-то так думал. Я считаю, что губернатор проявил определенное мужество, поставив женщину. Идеологический блок – сложный. Хотя некоторые недооценивают его важность. Финансы и идеология – мне кажется, это самое важное и самое сложное, хотя, наверное, на меня сейчас обидятся минсельхоз, минэконом.
- Минкульт, конечно же.
- Кстати, да! А как без культуры?
- Наверное, идеологический блок должен включать в себя все эти составляющие…
- Мне кажется, он всегда все всем должен. Я «отвечаю» за все, о чем пишут СМИ, а вы ведь пишете обо всем.
- Как вам это – нравится?
- Вспомнила… "Я девочка, я не хочу ничего решать. Я хочу платье" (смеется). Да, иногда бывает и такое состояние. Я пытаюсь давить в себе это. А если серьезно – уж коли я приняла это решение, я работаю.
- Вообще трудно было принять решение?
- Да. Думала, взвешивала, советовалась.
- Какие аргументы были против?
- "Я не потяну". Я перфекционист, как говорит один министр, «отличница по жизни».
- И все же, оглядываясь назад – довольны тем, что уже сделали на посту министра?
- Что удалось сделать… Во-первых, с самого начала мы соединили пресс-службу губернатора и министерство. Время показало, что это был правильный шаг. Кроме того, удалось увеличить штат. Я когда пришла, у нас аналитикой занималось два человека. Теперь больше. У нас появился целый отдел, который, в числе прочего, занимается пресс-секретарями. Раньше никто ими не занимался. Вы должны знать.
- Я знаю, что сейчас у вас есть практика выступлений и семинаров гостей из других регионов – специалистов в области журналистики и связей с общественностью.
- К сожалению, не очень много. Все упирается в нехватку средств. Но, по крайней мере, мы пресс-секретарей учим.
- Каким образом?
- Семинары. Мы приглашаем всех пресс-секретарей и учим их – и силами сотрудников самого министерства, и принимая во внимание опыт приглашенных гостей. Я считаю, что у нас у многих замылен глаз – мы что-то не видим. Со стороны это все виднее. Например, на последней коллегии у нас выступала Наталья Дмитриевна Десяева – профессор, доктор наук…
- Которая, кстати, упомянула одну газету, недовольную губернатором, не раскрывая, впрочем, название издания.
- Я знаю: она имела в виду одну из газет, которая наиболее сильно критикует.
- У вас есть предположение, какая именно?
- Конечно. Так вот, мы стали уделять больше времени пресс-секретарям, но все равно – этого недостаточно. С другой стороны, человек занят работой в министерстве и вытаскивать его на весь день, даже два раза в месяц, невозможно.
- Могу сказать в защиту пресс-секретарей, работающих в органах исполнительной власти, что у них есть непосредственный начальник – министр, председатель комитета. И часто мнение последних может идти вразрез с идеологией правительства. В такой ситуации именно пресс-секретарь остается неким заложником.
- Поэтому я работаю с министрами тоже.
- Для них тоже семинары проводите? "Как общаться с пресс-секретарями" – хороший бы был семинар для руководителей.
- Нет, у нас это происходит в частных беседах. Я с ними работаю и считаю, что это правильно. Мы разговариваем, как правильно выстраивать отношения с прессой и с пресс-секретарями – чтобы мы вместе находили общий язык. Я не могу припомнить, чтобы у нас были какие-то серьезные разногласия в связке – министр-я-пресс-секретарь. Вообще, информационная политика не должна быть падчерицей. Вы же были на последнем празднике Дня печати в правительстве. Помните фразу, которую сказал губернатор? "Я стал по-другому относиться к СМИ". Она мне запомнилась, потому что была, так сказать, его. Это не из доклада. И раз он это сказал, значит, так чувствует. И если он стал по-другому относиться к СМИ, значит, нам что-то удается. Но я всегда собой недовольна.
- Это не мешает в достижении результатов?
- Это мешает вообще по жизни. Но я работаю над собой. И мне кажется, что самое главное качество, которым должен обладать пресс-секретарь – это мужество. Мужество сказать шефу, что вот тут ты не прав. Не врать ему, не закрывать глаза на какие-то серьезные недостатки. Убеждать его, что надо дать комментарий. Второе – он должен быть вхож в кабинет руководителя. Должен иметь возможность зайти в любой момент, позвонить.
- Как говорил один мой шеф – "Можешь дверь в мой кабинет открывать с ноги…"
- Конечно.
- С учетом вашего перфекционизма, как вы воспринимаете "наезды" на членов вашей команды?
- За два года отношение менялось. Сначала – с таким негодованием и ужасом – как это так, я же знаю, что это неправда. А теперь – с философским спокойствием. Я понимаю, что когда хотят найти поводы, они очень легко находятся.
- Возьмем недавнюю ситуацию с уходом Гарри Татаркова. Вы не проецировали ее на себя?
- Здесь один вариант. Когда губернатор сочтет, что я должна уйти, то я незамедлительно и без обид это сделаю. Только он может это решить. Ну, что скрывать – у меня были порывы… Наверное, это женская эмоциональность.
- Еще, наверное, синдром хронической усталости.
- Да, я все время хочу спать. Раньше я смотрела на фотографии чиновников с разных совещаний, и когда видела кого-нибудь из них с закрытыми глазами, думала: "Эх, лентяи! Спят!" А теперь я ловлю себя на мысли, что вот, а если они тоже спали по 4-5 часов в сутки, а я над ними надсмехалась. У меня вообще не было никогда такого: все чиновники - дураки, все журналисты - молодцы и наоборот. Банальность скажу, но везде есть профессионалы и негодяи. Работая журналистом, я в одном не понимала чиновников. Когда просишь интервью или комментарий – по два, по три дня приходилось ждать. А интервью – так вообще, бывало, неделями. А теперь я понимаю, почему. Однажды я нехорошо поступила с журналистом, не буду говорить фамилию. Он мне позвонил и попросил помочь получить комментарий одного министра. Я пообещала, что к пяти часам сделаю. И закрутилась, забыла. А он ждал меня до пяти часов. И мне до сих пор стыдно. Я, конечно, извинилась, но до сих пор мне неудобно. Поэтому я всегда говорю – лучше напомнить.
- Давайте поговорим про вашего работодателя.
- Ой…
- Это сейчас было с восхищением? Или с испугом?
- Первое (смеется). У меня такое воспитание – меня всегда учили никогда не работать с руководителем, которого я не уважаю. Я действительно к нему очень хорошо отношусь.
- Долго находили точки соприкосновения?
- Мне кажется, что быстро. Надеюсь, что мы понимаем друг друга. Он интеллектуал, профессионал.
- Как губернатор относится к критике в СМИ?
- Совершенно спокойно. И даже, несмотря на грязь, ложь в прессе, он не будет судиться.
- Даже с "Глобусом"?
- Да Бог им судья! Слишком много чести. Меня вообще смешат все эти мелкие пакости. Такое ощущение, что люди живут своей жизнью. Такой котел маленький, он бурлит и они там одни варятся, варятся. Впрочем, про эту газету блестяще пишет человек, которого я безмерно уважаю – Роман Арбитман. После него мне нечего добавить. Хотя недавно они перешли грань. Отвратительный коллаж на первой полосе... То, что было написано ниже - "Президент Медведев уволил губернатора Ипатова". И на четвертой странице – "Скоро наша мечта сбудется!" Ребята, читайте Закон "О СМИ", "Кодекс журналиста"…
- Столярова ведь вам открытое письмо написала.
- Да. Как говорится, «читал и плакал».
- Чем именно она возмущена?
- Что я говорю об информационной открытости, о каких-то там релизах, а тем временем для нее я не доступна. Два раза она мне звонила, ее не соединили. И вообще, оказывается, я не общаюсь с журналистами! Я, кстати, написала письмо Борису Шинчуку, чтобы он, как председатель Общественной палаты, дал оценку действиям и их соответствия этике поведения члена Общественной палаты Столяровой. Она это восприняла как давление на СМИ. Честно говоря, я хотела посмотреть, что мне ответит Шинчук. И он не обманул моих ожиданий. Борис Леонидович ответил, что как же – она ведь в данный момент журналистка, а не член Общественной палаты.
А по поводу критики скажу так – я более эмоционально отношусь к этому всему, чем губернатор.
- Значит, не вы успокаиваете, а вас успокаивают.
- Было несколько случаев. А по поводу отношения губернатора к критике... Ну, смотрите. Ольга Копшева – он же к ней очень хорошо относится. Но кто может сказать, что Копшева пишет про губернатора только хорошо? Ольга критикует, причем делает это профессионально, без оскорблений.
- Если говорить о районных газетах, насколько они подвергаются цензуре со стороны министерства информации?
- Вообще не подвергаются. Знаете, какая может быть цензура? На встречах с редакторами районок я иногда зачитываю их перлы. Они смущенно смеются… Мне вот не до смеха. Просто для примера: "У детей было празднично-елочно-конфетное мероприятие"; "Не хлебом единым жив человек, в нашем колхозе еще выращивают силос"; "Ешьте медь, чтоб не хиреть"; "Не ждите чуда – чудите сами"; "Будешь стройным молодцом, коль закусишь огурцом". И еще много всего. Вообще, районки – это боль. Знаете, во многих областях от них вообще отказались. Просто перестали их финансировать и они тихо исчезли. Но так нельзя! Возьмем Базарный Карабулак. Тираж газеты там – 6 тысяч. Все расходится по подписке. Люди ждут эту газету, любят ее.
- Неплохой инструмент для продвижения идей, кстати.
- Мы посылаем им областные новости, которые актуальны для районов, комментарии, разъяснения. Манипулировать я не могу.
- Зато, наверное, другие не теряются.
- К сожалению, и такое бывает.
- Как можете оценить уровень информационной открытости региона? Давайте по пунктам – правительство, дума, город, силовики…
- Ну, вы же понимаете, я не буду оценивать областную думу и город. Я реально не знаю их степень открытости. Как я могу про депутатов говорить?
- Например, как житель Саратовской области.
- (После паузы) Комментировать – это их удел. Обратите внимание, что министры действия депутатов не комментируют.
- А почему бы и нет?
- Теми же методами – нет. Губернатор всегда говорит: "Надо быть выше этого". Что касается правительства – я считаю, что с каждым годом мы становимся все более и более открытыми.
- Это в чем выражается?
- В первую очередь – в доступности. В комментариях по проблемам, в пресс-выездах. В качестве примера – у нас за прошлый год губернатор дал четыре пресс-конференции, провел пять встреч с главредами, три брифинга, один он-лайн. К нему всегда можно подойти после мероприятия и задать вопрос на любую тему.
- В журналистах не разочаровались?
- В некоторых – да. Но при этом я познакомилась с большим количеством хороших людей.
- Есть такой вид сатиры или юмора, не знаю, как правильно это назвать, когда намеренно публикуются неудачные фотографии известных персон. Как вы к этому относитесь?
- У меня у самой был такой случай, достаточно известный. Я не обиделась, это было смешно. Однако считаю непрофессиональным, когда это делается нарочно. Еще совсем недавно на сайте одного из информагентств была новость про коллегию одного министерства. И к сообщению поставили фото министра не с мероприятия, а где он купается в проруби на Крещение. И на форуме, естественно, разговоры только об этом.
- Погоня за кликами…
- Да. Это, я считаю, тоже неправильно.
- Кстати, по поводу форумов. Отслеживаете?
- Сейчас реже. Потому что, я думаю, на данный момент все больше людей понимают, что такая информационная войнушка не значит ничего. Раньше – да. Когда был чуть ли не единственный форум на сайте одного из информагентств. 2005-2006 год. Это были беседы, споры. И ругачки, конечно, были. Там сидели взрослые люди. И мы потом даже встретились. Знаете, какой у всех был шок, когда мы раскрывали свои ники… Такого уже не будет никогда.
- А почему у нашего губернатора нет ЖЖ?
- А разве это обязательно – всем писать в Твиттер, вести ЖЖ и так далее? Нравится – да на здоровье. Вот Никита Белых – он может совершенно спокойно написать, как он с детьми сходил в зоопарк, поставить фотографии. И получить в комментариях ушат грязи. Про себя, про детей. А помните нашумевшую историю про червяка в тарелке?
- Ну, допустим, опрометчивые шаги можно и без блогов наделать. Это же от человека зависит.
- Последнюю историю расскажу, которая меня покоробила. Одному губернатору в блоге задали вопрос. К нему обратился инженер медицинской техники, а это, между прочим, редкая профессия. Он рассказал, что получает 15 тысяч рублей и спросил, как ему быть. И губернатор ему ответил – меняй работу или разгружай вагоны. Я считаю, это абсолютно неправильно, это крайне цинично.
- В нашей области была похожая ситуация. Только не с руководителем исполнительной власти, а с директором одной из телерадиокомпаний. Была он-лайн конференция с этим самым директором, и ему один из участников, представившийся сотрудником компании, задал вопрос. Суть его была в том, что, несмотря на 5-дневный рабочий график в этой организации, его зарплата составляет меньше двухнедельного заработка уборщицы в летнем кафе. Вопрос звучал так: "Может быть, мне сменить работу?" На что ответ директора был следующим: "Смените".
- Мне кажется, это ужасно. Так люди и раскрываются.
- Значит, сами не сидите на форумах?
- Не успеваю. Да и неинтересно, честно говоря. Я не могу всерьез обсуждать темы с 19-летними детьми, которые на форумах пишут гадости и глупости, отрабатывая свою сессию. Знаю людей, которые «заряжают» этих детей на такие неблаговидные дела. Я это называю моральной педофилией, потому что это – развращение юных душ. Стыдно.
- За время работы в министерстве можете сказать, что у вас появились новые приятели или даже друзья?
- Надеюсь, что появились.
- Просто, когда людей объединяет какое-то общее дело, на момент этого дела они достаточно близко общаются. А потом, когда один человек, допустим, уходит с поста, общение прекращается…
- Я понимаю, что когда я уйду, меня забудут.
- Все? Или, может, с кем-то продолжите общаться?
- Не знаю. Вот как раз и посмотрим. Проверим.
- На ваш взгляд, профильное образование – это обязательное условие для журналистов?
- Нет. Во-первых, у нас журналистов с профильным образованием – раз, два и обчелся. Более того, наличие филологического образования еще не говорит о том, что журналист будет хорошим профессионалом. Я знаю огромное количество выпускников филфака. Они грамотные, но писать не умеют. Я знала прекрасных журналистов, которые были, скажем, медиками. Я не только про Сергея Рудольфовича (смеется). Вспоминаю слова великого русского писателя Виктора Астафьева, который сказал, что по-настоящему талантливый журналист рождается один на сто тысяч жителей.
- Бытует такое мнение, что выпускник журфака уже является высококвалифицированным сотрудником, профессиональным журналистом. Как вы считаете, насколько оно соответствует нашей действительности?
- Возможно, им пытаются поднять самооценку… Считаю, что выпускник любого вуза – полуфабрикат. Без практики невозможно ничего добиться. Да, безусловно, журфак дает базовые знания, учит, как надо писать. Но ведь еще не факт, что получится. Иногда не хватает таланта, упертости какой-то. К тому же сейчас у нас растет абсолютно нечитающее поколение. Хотя сейчас ведь есть возможность – электронные книги, интернет.
- Как работник СМИ, могу сказать, что в Саратовской области в сфере журналистики большая проблема с кадрами. Что делать?
- Мне многие главреды об этом говорят. Растить. Мне нравилась система наставничества, которая была в СССР. Когда ты приходишь, молодой и зеленый, тебя под крыло берет опытный человек и на практике показывает, что и как делать.
- Знаю, что не любите выражение "по обе стороны баррикад"…
- Очень не люблю. У нас же не священная война (смеется).
- Тогда давайте по-другому вопрос поставим – вы работали в журналистике, теперь вот – министр информации. Где вам больше нравится?
- В журналистике, конечно, меньше ответственности, прошу понять меня правильно. У тебя есть некое задание, ты должен его сделать хорошо. Потом пойти домой и забыть. А тут так не получится, здесь колоссальный объем того, что надо делать, жесткий график. Хотя, конечно, я скучаю по журналистике…
- Наталья, ну хоть один вопрос личный можно задать? Какие мужчины вам нравятся?
- Для меня самый главный афродизиак – это мужской мозг. Я люблю умных мужчин, самоироничных, которые не дуют щеки и не мнят себя пупом земли (смеется).