"Только верните халаты потом", - нервничала сотрудница перинатального центра. Толпа галдящих журналистов явно не внушала ей доверия. Я тем временем вспоминала, как выглядело это здание, когда оно было еще не современным стеклянно-бетонным монстром, а просто непонятным сооружением без надежды стать тем, что оно сейчас собой представляет. Страшно подумать, что из-за него когда-то собирались пересаживать такую жизненно важную часть тела, как голову
"Только верните халаты потом", - нервничала сотрудница перинатального центра. Толпа галдящих журналистов явно не внушала ей доверия. Я тем временем вспоминала, как выглядело это здание, когда оно было еще не современным стеклянно-бетонным монстром, а просто непонятным сооружением без надежды стать тем, что оно сейчас собой представляет. Страшно подумать, что из-за него когда-то собирались пересаживать такую жизненно важную часть тела, как голову. История с публичной поркой теперь уже экс-губернатора Павла Ипатова премьер-министром Владимиром Путиным невольно всплывает в памяти.
"Блин, как вас много", - 
депутат Саратовской областной думы Александр Ландо явно был удивлен количеством журналистов. После долгих поисков и не без посторонней помощи он нашел-таки вход в перинатальный центр. "С Ипатовым надо было ездить", - съязвили вполголоса мои коллеги. Пока Александр Соломонович с трудом пытался облачиться в халат так, чтобы не выглядеть при этом комично, депутат Госдумы Василий Максимов уже уверенно надевал шапочку. Ему это привычно, его трудовой стаж в медицинской сфере исчисляется не одним десятком лет. Только опыт работы главным врачом больницы чего стоит.
"Мы хотим вам показать, каково положение дел на самом деле", - выдал Ландо. Намерения его более чем серьезны. И ведь правда показал. Начали с самого низа — спустились в подвал. "Вот видите, вентиляция до сих не работает", - главный врач Александр Михайлов обвел рукой помещение. Неработающей вентиляции я не увидела, зато увидела сжавшихся за пультами управления рабочих. Такое выражение лица можно наблюдать у всех сотрудников ведомственных учреждений, в которые совершаются подобные инспекции. Хотя увидеть их можно редко. Они либо отсиживаются в кабинетах, либо, если все-таки приходится выйти, играют в хамелеонов и пытаются слиться со стенами. Получается не всегда. Когда они понимают, что руководство заметило их телодвижения, замирают и, видимо, от безысходности начинают просто представлять себя элементом интерьера.
Отвлекшись от красочных фантазий, снова возвращаюсь к происходящему и прислушиваюсь к разговору. "В любом деле должна быть правда", - все никак не перестанет переживать Ландо. Ох, Александр Соломонович, вот ведь говорите дельные вещи! Знать бы еще, где у вас находится эта "кнопка правды", и можно ли ее включить так, чтобы она больше никогда не выключалась. "Нас Лариса Васильевна уговаривала, что можно и в поле родить", - попытался по инерции уколоть уже ушедшего министра здравоохранения Твердохлеб депутат. "В моих высказываниях нет никакой политики, ничего личного", - будто услышав мысли окружающих, сразу же поправляется он.
Следующим достойным внимания объектом наши экскурсоводы сочли помещение, где находятся системы тепло- и водоснабжения. "Горячей воды нет", - с серьезным видом сообщил Александр Соломонович, который, видимо, знает об этом центре больше, чем главврач. А то, что вход не сразу нашел, думается мне... Ну так бывает, запамятовал. "За время работы в центре родилось около 300 детей, - продолжал проявлять осведомленность депутат. - Два ребенка скончались. Не знаю, если бы все это работало, вдруг этого могло бы и не произойти?". Безусловно, и тут соглашаюсь я, причиной их смерти стала не экстремально низкая масса тела, а то, что в палатах не было горячей воды.
Перечислять все жалобы и выявленные недочеты в работе (или вовсе ее отсутствии) различных приборов, систем и коммуникаций нет смысла. Трио ревизоров насчитало пять глобальных проблем. В их числе оказался и недостаток финансирования. "Вот если бы еще хотя бы 150 миллионов перечислили, все появилось бы", - размышляли вслух инспекторы. От философствований отвлекло известие о том, что кому-то из девушек-журналисток стало нехорошо от духоты. "Да? Ну тут же врачи, помогут", - не дрогнул Ландо. "Вы сюда подойдите. Да нормально там все с ней", - народному избраннику очень не понравилось, что он перестал на время быть центром внимания.
Однако желание привлечь интерес журналистов, как выяснилось, оказалось свойственно не только парламентарию. До этого преимущественно молчавший главврач вдруг встрепенулся и, когда на него направили камеры, долго не мог остановиться. "Да меня чудом не уволили", - жаловался Михайлов, намекая на противостояние с губернатором в процессе строительства. "Да, он жалобы писал, докладные", - подтвердил, косясь на него, Ландо. "Мне снятся беременные женщины, которые идут 1,5 километра пешком от остановки. Сюда добраться можно единственным способом — на такси. У них таких денег нет", - главврач ни капли не сомневался в тяжелом финансовом положении рожениц.
Знаете, господин Михайлов, если верить Зигмунду Яковлевичу, беременные символизируют ваши несбывшиеся надежды, мечты и желания сексуального характера. Однако доверять сонникам, пожалуй, так же странно, как и гороскопам. Поэтому можете сильно не переживать, Александр Викторович. Чтобы вас успокоить - если вы все же склонны верить науке толкования снов, - скажу, что другой сонник обещает вам новую жизнь, полную возможностей. Может быть, как раз таких, какие открылись Павлу Леонидовичу после сдачи перинатального центра.