Уже давно у единороссов всех мастей в тренде слова «открытость» и «прозрачность». Конечно, вкупе с остальным набором основных слов, которым, видимо, учат при вступлении в партию.
Уже давно у единороссов всех мастей в тренде слова «открытость» и «прозрачность». Конечно, вкупе с остальным набором основных слов, которым, видимо, учат при вступлении в партию.
Складывается ощущение, что всем новичкам вместе с членским билетом выдается некий словарик шаблонов, из которых можно собрать выступление на любую тему. Что-то вроде: «Успехов в (обозначить сферу) можно добиться только при достижении определённого уровня прозрачности отношений и открытости всех взаимодействий. Притом, конечно же, не нужно забывать о консолидации усилий всех ветвей власти на всех уровнях: от федерального до уровня муниципалитетов». Такие вот комментарии и сыплются на головы граждан из уст или из-под пера партийцев.
На деле же открытость нередко оборачивается не то что законопаченными на зиму окнами, а вовсе бетонными заборами в два человеческих роста; а прозрачность оказывается такой же, как у воды в реке Медведица, в которую то и дело некие злодеи сливают фекалии.
Казалось, уж с чем-чем, а с посещением основных мероприятий журналистами особенных проблем быть не должно, ибо заседания давно перестали быть местом для дискуссий. Ну, понятно, когда с избирательного участка удаляют журналиста. Там же нервничают — день волнительный, волеизъявляются все, кому не лень. А не лень многим — автобусами приезжают, чтобы вместе, коллективно, голоса отдать. Понять можно — в такой ситуации и переволноваться несложно, удалить не того сгоряча, а то и просто по близорукости. А над больными смеяться вообще грешно. Позвать на мероприятие не все СМИ — так это же только из-за занятости «реальными делами» - не уследили, не проверили списки рассылки.
Но бывают ещё в стране так называемые «перегибы на местах» (выражение из того же словарика. Означает, что любое нарушение закона представителем власти опасности для общества не несёт). Вот, например, не так-то просто оказалось попасть на заседание собрания депутатов Энгельсского района. Коллеги из местных изданий предупредили заранее: организовать наблюдение за энгельсскими депутатами нелегко, они птицы гордые. Удостоверение журналиста, кстати, местных охранников на входе в здание заксобрания никак не мотивирует.
Поблагодарив коллег за предупреждение, решил заняться проблемой заранее, недели за полторы-две. Но никто из ответственных лиц, отвечающих на телефонные звонки по указанным номерам, не знал и даты заседания. Ну да ладно — бывает. После выборов никак не отойдут: эх, шальное время было...
Когда же дата собрания (во время пятой попытки получить хоть какую-то информацию) была радостным голосом озвучена, выяснилось, что доступные по всё тем же номерам сотрудники администрации не знают, что представляет собой процедура аккредитации. Знают они лишь то, что без такой бумажки любой журналист... Как бы помягче сказать... недостоин посещения заседания. А вот порядок действий, необходимых для того, чтобы эту аккредитацию, получить не назвал никто! Звонящего по традиции «отфутболивают» с одного телефонного номера на другой. Адресаты оказываются на обеде, совещании или где-то ещё.
Дошло при решении этого простого, казалось бы, вопроса даже до звонков руководителю аппарата администрации Ренату Каримову. Однако и здесь не всё так просто: дальше общения с очень отзывчивым и терпеливым секретарём дело не продвинулось. Ренат Тахирович всё время оказывался не в кабинете. В общем, система бюрократических проволочек в действии. Например, получить талончик к окулисту в поликлинике № 4 того же города Энгельса на порядок легче. Тебя там просто записывают на две недели вперёд. Хотя в том же словарике партийца, судя по заявлениям, например, губернатора Валерия Васильевича, сказано, что очередей в медицинских учреждениях почти нет.
Ну да Бог с ними, с врачами — окулист всего один на целую больницу. А депутатов на район намного больше. Но взглянуть на них хоть одним глазком оказалось на порядок сложнее. Как получить аккредитацию, куда подойти или кому слово какое сказать, так и осталось неведомым. Через две недели постоянных звонков в администрацию всё тот же отзывчивый секретарь грустно выносит вердикт: «Насколько я знаю, без аккредитации вас не пустят. Но я честно начальству всё передала. Всё, что могла — я сделала». Охотно верим.
Как мы помним с тех же выборов, откуда почем зря удалялись журналисты, если тебе что-то не хотят показывать, значит, есть смысл это что-то скрывать. Встаёт вопрос о том, что же за сор не хотят выносить из избы энгельсские депутаты. Однако за ответом далеко ходить не пришлось. Оказалось, что заседание, на которое не удалось попасть корреспонденту ИА «Версия-Саратов», прошло ко всему прочему ещё и со скандалом. Вышеупомянутые коллеги также рассказали о том, что журналистам во время заседания не предоставляется никаких раздаточных материалов. При этом за заседание депутаты легко рассматривают и 20, и 30 вопросов, голосуя по каждому из них, принимая вроде как важные для района решения.
Но на минувшем заседании было ещё интересней. Дело в том, что в энгельсском заксобрании оппозиционеров оказалось больше, чем в областной или, например, саратовской городской думе. Пятеро: четыре коммуниста и один эсэр. Такое количество голосов, понятное дело, ничего не может решить, но пять человек вполне способны задать неудобный вопрос или устроить дискуссию. Однако и это, как оказалось, не так легко. Депутат-коммунист Павел Селезнев, по его заверениям, каждый раз вынужден бороться за то, чтобы ему было предоставлено слово. «Это очень неприятно, когда твою позицию даже выслушать не хотят. На предыдущем заседании я около двадцати минут боролся за право внести предложение в повестку дня. Слышал, что даже полицию вызывали, чтобы меня выпроводить», - отмечает депутат.
Видимо, для борьбы с инакомыслием в сентябре был принят новый регламент, по нормам которого за любое нарушение депутат лишается слова на три заседания. Так, слуги народа не могут покинуть зал заседания без разрешения председателя. То есть как в школе — даже в туалет отпрашиваются. Помимо этого, депутаты сами себе запретили вести видеосъемку в зале без разрешения председателя — главы района Дмитрия Лобанова.
Селезнев также рассказал, что однажды уже подвергся наказанию — его лишили голоса за реплику о коррупции. После того, как был заслушан и принят аплодисментами доклад об отсутствии этого явления на территории района, Павел Викторович вставил свои нежелательные пять копеек, возразив докладчику. «И Лобанов сразу лишил меня голоса, заявив, что я говорил не по теме. На три заседания», - отметил коммунист.
При этом депутат удивился, что информация о скандале проникла в какие-либо СМИ, кроме тех, что традиционно приглашаются на заседания. «Было много жалоб от журналистов. Рассказывали о том, что трудно попасть в администрацию, и вообще сложно с ней работать. А те СМИ, которые ходят к нам, не очень адекватно освещают мероприятия. Они просто пишут, что заседание состоялось и всё», - говорит депутат.
В общем, в Энегельсе то ли оговорка, то ли фраза из подсознания Бориса Грызлова, случайно сорвавшаяся с языка в 2003 году, актуальна донельзя. Парламент давно перестал быть местом для дискуссий. И новые методы работы с повесткой дня оказались очень непривлекательными на вид. Такими, что лучше сторонним наблюдателям и всяческим зевакам не наблюдать. А то ещё растреплют. Правильные же слова и выражения из словарика всё чаще всего лишь словами и остаются. Или приобретают ироничный окрас.
