Недавно чуткие локаторы нашей редакции вновь уловили сигнал SOS. На сей раз просьба о помощи поступила с планеты с причудливым названием Аркадак, отдаленной от Саратова на несколько световых лет. Мы решили немедленно отправиться в параллельную вселенную, недоступную нашим чиновникам - залили в наш «спейс-шаттл» полбака супертоплива, вооружились фотопушкой и смело вылетели навстречу черным дырам и тучам космической пыли...
Сообщение, полученное на редакционную почту из Аркадака, было предельно коротким: «Дорог нет, зарплаты в райцентре ничтожные, а местная власть не менялась уже 12 лет. Приезжайте». Правда, члены инициативной группы очень сильно просили о полнейшей анонимности: «Иначе и той работы, что есть, лишишься».
До Ртищево дорога была плохой, но не ужасной. Пусть вся в заплатках и бугорках, но все же без фатальных ям. А вот после поворота на Аркадак дорожное полотно стало невозможным. Глядя на грузовики с воронежскими номерами, плетущиеся по здешним колдобинам со скоростью раненой улитки, становилось ясно - вот она, инвестиционная привлекательность в действии. Наверняка гости нашего региона сразу поняли, что попали на «территорию развития».
Сам Аркадак показался мне довольно унылым и пыльным городом. Наш гид, встретив нас на въезде, показал на перекрытую бордюром дорогу, которая уходила в степь:
- Все дальнобои едут через город. А могли бы в него не въезжать, если бы эту дорогу достроили.
Ухабы, мусор, пыль на обочинах - все это не прибавляло райцентру привлекательности. Правда, автобусные остановки порадовали. Это была мечта Олега Грищенко - брутально-бетонные, больше похожие на древние мегалиты. Ни одному гопнику такие не по зубам, даже самому сильному. Справа тянулись небольшие информационные плакаты, которые сообщали, что в районе пока еще есть сельское хозяйство в виде семнадцати сельхозпредприятий и медицина, представленная больницей, поликлиникой и аж тремя бригадами «скорой помощи». Наш экскурсовод хмыкнул:
- Вот такие штуки у нас появляются вместо дорог.
Дальше все было, как в сказке «Кот в сапогах». Мы ехали и спрашивали: «А чьи это поля? А чей это завод?» Ответ был один, но поскольку наши информаторы так жаждали остаться инкогнито, сослаться на их слова я не могу. Назовем этого «владельца заводов, газет, пароходов», к примеру, главой планеты.
Мы отправились на местную свалку. Она дымила за километр, вонюче-едкий дым разъедал глаза и будоражил обоняние. Наш тайный агент поведал, что в иные дни в Аркадаке трудно дышать, особенно когда ветер дует в город. Начиналась свалка прямо у дороги, под плакатом о том, что свалка запрещена. Огромные кучи мусора либо тлели, либо откровенно горели, а две старушки с профессиональным видом бродили в чаду со стальными крючками в руках, надеясь вытащить что-нибудь полезное. Основная территория свалки была окружена забором, но, как вы понимаете, ворот здесь не было. Никто не встречал, как это положено по гигиеническим требованиям к размещению полигонов ТБО, въезжающие машины на входе, никто не проверял документы. Любой желающий мог просто и элегантно скинуть хоть целый грузовик отходов в любой произвольной точке. Кстати, находилось это дивное местечко едва ли не в пятистах метрах от последних жилых домов Аркадака...
На местном переезде через железнодорожные пути, по словам моего визави, частенько садятся «на брюхо» длиннобазные грузовики. Кстати, их здесь ездит немало - ведь за путями элеватор, куда постоянно подвозят зерно. Переезд располагается на горке, больше похожей на острый зуб - мы и сами там едва не застряли.
Встреча с недовольными произошла на конспиративной квартире. В окне стояло положенное количество фикусов, поэтому явка оказалась не проваленной. Местные делились информацией, не скупясь на эмоции... Поскольку изначально мы обозначили наше путешествие, как космическое, пускай все имена наших собеседников тоже так или иначе будут связаны с космосом.
- Зарплата здесь 4-6 тысяч! - возбужденно вещала одна из женщин, назовем ее, к примеру, Нейтири.
- А то, что пишут про зарплату учителей, - не верьте, - грустно кивала другая, по виду — вылитая Аэлита. - В Саратов сообщают, что учителя получают 19 тысяч. На деле едва ли 11. А техперсонал и вовсе получает на руки 4800.
- А расценки на ЖКХ у нас здесь городские, - поделился Люк Скайуокер, сидевший в углу возле печки. - Ведь Аркадак - это город. Смешно, правда? Прибавка цены на газ шарахнула по нам. Теперь 4,24 платим за куб, в месяц по две тысячи зимой выходит.
- Дорогу чинят песком, - хмыкнул мастер Йодо, наш проводник по городу, - засыпали ямы, так их первым дождем размыло.
- А сколько стоит съездить на машине в Саратов? - интересуюсь я.
- Туда-обратно где-то девятьсот рублей, если на «жигулях», - мастер Йодо вздыхает, - да еще подвеска убивается.
Аэлита отмечает:
- В селе остаются либо те, кому всё по фигу, либо те, кому уже деваться некуда, люди пенсионного возраста.
Они рассказывают мне несколько примеров, как местный «глава планеты» устраивал проблемы тем, кто перешел ему дорогу.
- А что же, все предприятия под ним? - любопытствую я.
- Почти все, - говорит Люк, - а другие ссориться не хотят. До Саратова далеко, живых предприятий мало.
- А еще заставляют подписываться на «Аркадакскую брехаловку» и «Саратовские вести». Подписка двести рублей стоит, для нас это деньги, - делится Аэлита. - И ладно бы там было что читать. О том, как всё хорошо, мы еще в Советском Союзе начитались.
- У нас здесь все втридорога, - замечает Нейтири, - ездим в Ртищево за мясом, а в Балашов на оптовку. Школы в окрестных селах закрывают, и села умирают...
Окрестные села имеют порядковые номера - №1, №5, №7. Раньше здесь жили немецкие колонисты, которых выселили во время войны. Теперь школы в этих «порядковых номерах» одна за другой признают малокомплектными.
- Приезжал как-то к нам Гарри Татарков, он тогда еще министром был, - говорит Аэлита, - говорит, мы закрываем школы, потому что села хиреют. Нет, говорю, вы закрываете школу, а село потом хиреет. Знаю многие семьи, которые уезжали в Саратов после того, как у них школу закрыли. Не хотят, чтобы их детей возили далеко и по такой дороге.
Спрашиваю про местный спорткомплекс. Выясняется, что дети, занимающиеся в секциях, ходят бесплатно. Для остальных бассейн, настольный теннис и бильярд стоят 100 рублей в час. Кинотеатр здесь - в лучших советских традициях, с деревянными лавочками. «Туда никто не ходит», - сходятся в своих оценках местные.
- Полиция охраняет саму себя, - смеется Нейтири, - попробуйте к ним достучаться. У них всегда дверь заперта. Будешь от преступника убегать, так тот пришибет прямо на полицейском крыльце.
- К счастью, у нас преступности почти нет, - хмыкает мастер Йодо, - так, воруют понемногу, да бытовуха.
Речь заходит о наболевшем. О спиртзаводе, который несколько лет травил жителей через воду и воздух.
- Раньше барду делали из зерна и настоящих дрожжей, - делится Нейтири, - она пахла довольно приятно. Но она должна настаиваться 40 дней. Последнее время готовили какую-то химическую смесь, барда за три дня созревала. Ох и воняло же, особенно когда ветер в нашу сторону.
Вместе с нашим гидом едем осматривать гордость местной администрации - мостовой переход через реку Хопер и озеро Гнилуша.
Мастер Йодо сдержанно улыбается:
- Сейчас на место приедем и вы все увидите сами.
Мост и правда впечатляет. На фоне аркадакского бездорожья он смотрится как кусок Европы, помещенный в сомалийскую провинцию.
- Таких даже в Саратове нет, - мой собеседник показывает на аккуратно обложенные бетонными плитами откосы. - Но мне всегда было интересно, зачем было делать такой длинный мост?
Старый мост, построенный еще в 1902 году, находится в полусотне метров от нового. Но у его конструкторов хватило ума обойти озеро Гнилуша стороной и сделать совсем коротенький переход через Хопер. Новый мостище, торжественно открытый в 2011 году с участием губернатора Ипатова, растянулся более чем на триста метров, а его цена и вовсе зашкаливает - 650 миллионов рублей. Попахивает чем-то вроде сочинской Олимпиады или саратовского аэропорта.
- За такие деньги можно было благоустроить весь Аркадак, - грустно кивает головой наш экскурсовод, - а заодно и все подъезды к нему.
Пока мы осматриваем исполинское сооружение из разряда «некуда потратить деньги», по этой оживленнейшей дороге проезжает целая одна машина...
По слухам, сейчас со спиртзавода вывозят оборудование. После шумихи в СМИ предприятие закрылось. С одной стороны - хорошо. А с другой - немало местных жителей остались без работы. Подъезжаем к комплексу зданий и наблюдаем, как оттуда выезжают грузовики. Кран вынимает плиты из дороги, которая еще недавно вела к бардохранилищу. На грузовике, в который кладут плиты, пензенские номера.
То место, куда беспорядочно сваливали барду, находится в полукилометре отсюда. Река Аркадак, разливаясь весной, заливает окрестные луга, в итоге вся эта гадость оказывается в воде. А поскольку артезианские скважины не обеспечивают город водой, гниющая субстанция попадает в городской водозабор. И сегодня здесь пахнет так, что только держись. Несколько мутных луж с желтой пеной не похожи на природные объекты. А их берега устланы коричневой массой. Судя по всему, ближайшей весной все это вновь окажется в Аркадаке, а потом вольется в Хопер, поскольку никто не удосужился вывезти отходы.
Когда мы собрались уезжать, наш гид сказал:
- Есть еще то, чем в Аркадаке можно гордиться. У нас вкусный хлеб. Купите его. Не пожалеете.
Соблазнившись трассой М6 «Каспий», ведущей мимо Балашова в Саратов, мы рискнули и изменили свой маршрут по пути домой. Сколько раз, проклиная дорогу Аркадак-Балашов, мы ругались на себя за это решение! Наш водитель Вова вертел баранку, пытаясь не угодить в очередную яму, и подвывал:
- Нет! Я не верю, что здесь кто-то ездит! Я не верю, что здесь есть люди! Мы заблудились!
Когда впереди показался грузовик, мы закричали, почти как оказавшиеся на необитаемом острове путешественники:
- Люди!
Стела с надписью «Балашовский район» ознаменовала окончание наших мучений. Отсюда до федеральной трассы шла более-менее нормальная дорога. Пожалуй, такое четкое разделение, видное невооруженным глазом, говорит об Аркадакском районе всё.