Мы живем в такое замечательное время, когда ничему удивляться не приходится. Кажется, уже пора привыкнуть к мысли, что в принципе возможно все. Но кое-что еще способно вызывать изумление. Ну, например, резко контрастирующие судьбы двух ветеранов боевых действий в Чечне.
С первым ветераном Василием Павловичем Синичкиным широкая общественность знакома давно. Следует отметить, что прославился он в основном благодаря своей депутатско-строительной деятельности. И все же публика полюбила Василия Павловича не только за это. Неординарность мышления и независимость суждений, проскальзывающие порой в его высказываниях, — вот основной секрет популярности Синичкина.
Правда, даже фанаты милейшего Василия Павловича долгое время не подозревали о его героическом прошлом. Однако, как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло. Не попади Синичкин в поле зрения правоохранительных органов, а затем на скамью подсудимых, так и осталась бы тайной за семью печатями его секретная миссия в Чечне в 2005 году, а удостоверение ветерана боевых действий так и пылилось бы без дела. Кто же мог знать о том, какие преференции принесет эта командировка Синичкину в 2014-м?
Но, как известно, ничто на земле не проходит бесследно. Вот и удостоверение ветерана боевых действий Василию Синичкину ой как пригодилось. Ведь, по сути, оно-то и подвело Василия Павловича под амнистию. О полном прощении говорить пока рано. Сторона обвинения намерена обжаловать решение судьи Жанны Гришиной о прекращении уголовного дела в отношении Синичкина. Но мне почему-то кажется, что судьба будет к нему благосклонна и государство не станет сурово карать его за несанкционированный сбор средств в поддержку Черноморского флота. По крайней мере, сам Василий Павлович искренне и глубоко в это верит: «Только одно скажу, что я понимаю, что есть справедливость в этой жизни, и лишний раз я все равно, как бы ни было, я верю в наше государство, действительно верю в государство, хотя есть негодяи, которые притерлись к власти. И они, конечно, творят вот это вот беззаконие, то, которое было со мной там и со многими другими. Но все равно власть есть, есть государство. Я думаю, все правда, она должна всегда восторжествовать. По-другому просто жить нельзя — без веры в людей, без веры в правду, без веры в закон, без веры в государство. Потому что скажу одно, что есть три вещи, которые не выбирают — это Родину, мать, ну и начальника, давайте так скажем».
Олег Вячеславович Треньков, в отличие от ветерана Синичкина, никаких секретных миссий не выполнял, он просто честно воевал и в первую, и во вторую чеченские кампании. Правда, полезным для мирной жизни удостоверением Олег Вячеславович не обзавелся. Во-первых, он, как и Василий Павлович, не ради льгот туда ездил. А во-вторых, родное государство показало Тренькову известную фигуру из трех пальцев: сначала не выплатив боевые за несколько месяцев, а затем уволив его с военной службы за неисполнение условий контракта, несмотря на ранее поданный им рапорт об увольнении по собственному желанию. Вот такой тяжелый финал военной карьеры.
Да и начало ее, следует отметить, тоже не было простым. После мореходного училища призвали на флот, попал в морскую пехоту. В декабре 1979 года оказался в составе ограниченного контингента советских войск в Афганистане, участвовал в сопровождении грузов. С 1980-го снова флот. 6 лет 11 месяцев и 24 дня прослужил Олег Треньков на пограничном сторожевом катере. В 1986 году вернулся в родной Саратов и, по его словам, «потихоньку оформился» в спецназ МВД. А уже потом были Сумгаит, Баку, Нагорный Карабах, Осетия. Ну и, разумеется, Чечня.
«Я большой, не промахнешься», — иронизирует над собой Олег Вячеславович. Однако горькая это ирония. До поры до времени судьба хранила Тренькова, но в Чечне какой-то снайпер и в самом деле не промахнулся. Ранение, госпиталь — и все по новой. Вплоть до 2000 года. Ну а потом то самое увольнение за неисполнение условий контракта и возвращение в Саратов. Вот так в 40 лет началась для Олега Тренькова мирная жизнь.
Первые годы она казалась более или менее сносной. Пока были силы и здоровье, работал в охране. О том, чтобы собирать какие-то бумажки для получения льгот, Олег Вячеславович и не задумывался. Не в его это характере бегать по инстанциям, да и не предполагал он, как может аукнуться тот снайперский выстрел. «Не думал я, что через четыре года ноги откажут», — сухо говорит Треньков. О том, что происходило дальше, Олег Вячеславович вспоминает и вовсе неохотно. На несколько лет он оказался практически прикованным к постели. Только через три года после случившегося несчастья стал получать пенсию по инвалидности. Сумма просто смехотворная — 6300 рублей. Хорошо хоть афганский период в зачет пошел. Выполнение интернационального долга государство оценило в дополнительные 2300 рублей ежемесячно. Ну а про горячие точки заикаться, похоже, вообще бесполезно. Правда, Олег Вячеславович как-то попробовал. «Это ж не война была, а межнациональные конфликты», — популярно объяснили ему в военкомате. В общем, остается одно — ждать 60-летия и пенсии по старости, которая по идее должна быть несколько больше теперешней.
Спорить с государством, что-то ему доказывать, понятное дело, себе дороже. Проще махнуть рукой и простить ему его же долги. Собственно говоря, Олег Треньков так и сделал, четко разделив для себя понятия «Родина» и «государство»: «Я за Родину воевал, а не за этих уродов».
Слава Богу, Олегу Вячеславовичу хватило силы воли на то, чтобы в буквальном смысле встать на ноги и попытаться в очередной раз начать новую жизнь. Думаю, иначе и быть не могло. Ведь Олег Треньков знает, что он действительно нужен своим родным, друзьям, сослуживцам. И, конечно, Родине. Той самой, за которую он воевал. Государство же... А впрочем, что о нем говорить — ему не привыкать копить долги перед гражданами.