С тех пор как начался "Крымнаш", я иногда ловлю себя на эмоциональном ощущении, для которого даже придумал название — "синдром Сары Коннор". Это один из главных персонажей старой голливудской кинотрилогии "Терминатор". Подобно ей, я вижу порой обглоданное безрадостное будущее вместо объективного настоящего. Тем более что печальные прогнозы независимых экономистов, которые сразу подробно рассказали, во что нам всем обойдутся геополитические амбиции, уже сбываются. И у лениво блуждающих по комфортабельным торговым центрам людей мне хочется спросить: а помнят ли они историю нашей страны? И осознают ли, что любое изобилие — это не навсегда?
В трилогии про терминатора Сара Коннор (актриса Linda Hamilton) — мать главного героя, которому предстоит стать спасителем человечества в войне с взбесившимися роботами. Пережив пришествие из будущего первого киборга-убийцы, который стремится ее уничтожить, и отца своего ребенка, посланного оттуда же ее защищать, Сара узнает о том, что благополучному миру людей вскоре настанет мрачный конец. Глядя после этого на детскую площадку, она мысленно видит надвигающуюся на нее волну от ядерного взрыва, которая испепеляет все живое, превращая человеческую цивилизацию в жуткую пустыню.
С тех пор как Россия присоединила Крым и получила в качестве счета за это санкции ЕС и США, настоящее иногда представляется мне в таком же разрезе. Счет оказался впечатляющим — о начавшемся кризисе в экономике открытым текстом теперь говорят даже чиновники.
Между тем в стране выросло несколько поколений людей, которые не испытали в здравом уме и твердой памяти ни одного действительно серьезного кризиса. Уверен, что многие из них считают, будто потребительский рай — это единственно возможное состояние окружающей действительности. Сейчас им от 25 лет и меньше. В начале 90-х, когда инфляция прибавляла по проценту ежедневно и в стране в буквальном смысле нечего было есть, они были младенцами либо не родились вовсе. Во время обвала 1998 года, когда доллар подорожал не на 20 процентов, как за весь этот год, а сразу в 5 раз за несколько дней, они были младшими школьниками или детсадовцами. А кризис 2008–2009 года по сравнению с испытаниями 90-х — это так, небольшая простуда.
По мнению экономистов, которые не встроены в госсистему, внезапного и тотального обвала экономики вкупе с масштабной девальвацией рубля, как в 1998 году, в России не произойдет. Но будет длительный и непрерывный экономический спад.
После объявления санкций некоторые журналисты проправительственных СМИ сразу заголосили: "Кому не нравится — валите, а мы помним, как картошку сажать и лук по квартире в старые чулки развешивать, — мы выживем!" Согласен, поколение последних советских пионеров (вроде меня) и все, кто старше, все помнят. Да, мы выживем. Потому что хуже многочасовых очередей за хлебом, в которых я несколько раз в 90-х стоял вместе с половиной своего класса, вряд ли уже что-то будет.
Но вот как переживут упадок "новейшие русские", родившиеся после краха СССР? Для них примерочные — это специально выделенное в магазинах чистое и светлое пространство с двумя-тремя зеркалами в каждой кабинке. А не кусок ткани, которым продавец прикрывает тебя в рядах у Крытого, пока ты на холоде меряешь штаны. Машина — средство передвижения, телефон — в кармане, деньги — на карточке.
Нас, советских школьников, по осени сажали в автобусы и везли "на лук" и "на морковь". Поэтому когда в ужасные голодные 90-е нужно было всей семьей, как "под ружье", вставать "под лопату" и дружно сажать картошку на всех доступных сотках, мы шли и сажали. Мы же не знали тогда, что одну картофелину, запеченную в фольге, можно покупать в "фуд-корте" по цене двух килограммов, дожидаясь сеанса в многозальном кинотеатре (с гардеробом и салфетками для 3D-очков) и рассылая от скуки по телефону "веселые видюшки" друзьям.
Если станет совсем плохо, люди советского происхождения стряхнут с себя морок нового русского капитализма и снова примутся "выживать", ибо обучены. Но представить, как молодые люди, которые всю свою короткую жизнь были свято уверены, что шнурки в кроссовках могут быть любого цвета, стройными рядами идут что-то копать, я могу с трудом. Конечно, голод не тетка, будет плохо — "пойдут как миленькие". С другой стороны, эти люди в своей жизни ходили строем гораздо меньше, чем дети во времена СССР. Поэтому хочу осторожно заметить, что протестный потенциал этих поколений в реальных условиях еще не проверен. А вдруг они не такие милые беззлобные "няшки", как все пока думают?
Короче говоря, будущее, которое нам предстоит, подарит всем новый незабываемый и бесценный опыт. Конечно, кризис не означает, что всем снова придется покупать одежду "в рядах у Крытого". Но зато, возможно, нам придется увидеть, что такое полумертвые торговые моллы с пустыми магазинами, и вообще освободиться от многих иллюзий. Единственное, на что я надеюсь, — что это будет все-таки нечто вроде Великой депрессии в США, а не окончанием эпохи нэпа в Советской России.