Вы, может быть, не помните, но в самом начале сентября я описывал совершенно дикую ситуацию в статье "Пока не убил". Мужчина ушел из семьи, год не появлялся, потом вернулся и попросил якобы фиктивный развод для каких-то жилищных махинаций. Развод получил и тут же жену выгнал, а двух дочек трех и шести лет забрал к себе и почти две недели не показывал их матери. Когда женщина приехала забрать свои вещи, встретил ее во дворе дома и избил так, что отправил бывшую жену в 6-ю городскую больницу.
Вряд ли вы помните, да? А знаете почему? Потому что приписка в конце статьи: "Просим считать эту статью официальным обращением в прокуратуру Саратовской области, в ГУ МВД региона, к Уполномоченному по правам человека в Саратовской области Татьяне Журик, к Уполномоченному по правам ребенка в Саратовской области Юлии Ерофеевой, в Общественную палату Саратовской области" — вообще ничего не стоит. Я в тексте указал, что у редакции имеются контактные данные героев статьи. От правоохранительных органов к нам поступило запросов, как вы думаете, сколько? Ни одного. Никто даже не потрудился историю, в которой женщину бьет мужчина, ломает ей нос и отправляет в больницу, хотя бы изучить по своим служебным обязанностям, если уж нет человеческого желания помочь.
Сейчас Ксения пытается в суде отстоять право матери жить со своими малолетними детьми. То есть после того, как ее избили, по сути ограбили, она еще должна доказывать, что она мать своим дочерям. В ответ бывший муж предъявил ей в суде встречный иск, обвинив в том, что это она не жила с детьми.
"Никто за все время ко мне не обратился, никто моей ситуацией не заинтересовался. Сейчас идет суд, где решается, с кем должны быть дети, проводятся психологические экспертизы, — рассказывает Ксения. — При этом дело об избиении не заведено. Мне даже никто толком не сказал, ни в полиции, ни в прокуратуре, почему так тянут. Только аккуратно советуют переквалифицировать на административку и в частном порядке обратиться в мировой суд".
Вот такая история, на которую всем плевать. Ну избил мужчина женщину, ну и что. Если он работает в медицинской сфере, травмы оценивают как легкие и даже не объясняют почему. А если у него влиятельный друг, то полиция даже дело не будет возбуждать. И никто и пальцем не пошевелит при этом, хотя уполномоченных и общественников у нас развелось как грязи.
Вообще отношение к публикациям такого рода, со всеми этими приписками об официальном обращении, со стороны и властей, и правоохранительных органов совершенно наплевательское. В конце июля я написал статью о том, как отчим сначала домогался, а потом избил свою падчерицу, а вместе с нею и двух подруг. Девочки попали в больницу. Парень, который их избил, барыжит наркотой, и весь район это знает. Когда он девочку лапать пытался, она пожаловалась матери. Та ее отругала и запретила наговаривать. Девочка с бабушкой отнесли заявление в полицию. И еще одно — уже после того, как девочку избили. Когда я об этом написал, позвонил в пресс-службу Управления МВД по Саратовской области и говорю: "Ребята, я тут текст написал о том, что в такое-то время в таком-то отделе полиции ваши сотрудники отказывались принимать заявление у избитого ребенка. Вы либо что-то предпримите, либо стреляйтесь — нам так безопаснее жить будет". Знаете, какая реакция последовала на публикацию? Никакой. Насколько я знаю, даже дело не было возбуждено по этому поводу. Единственный, кто тогда реально отреагировал и помог, — председатель комиссии по делам несовершеннолетних и защите их прав при правительстве области Владимир Чернобровкин.
Я понимаю, когда власти и силовики закрывают глаза на темы околополитические, на разборки, как это модно говорить, "хозяйствующих субъектов", потому что все друг с другом повязаны и друг от друга зависят. Но здесь-то женщины и маленькие дети. К ним применили насилие, их избили и унизили. И нигде они не могут получить защиту. Анализируя свои публикации, я вдруг обнаружил, что единственный официальный ответ пришел лишь на статью "Полицейское ток-шоу". Но это и понятно, там речь шла о пытках в стенах Заводского ОП, о чести мундира. Во всех остальных случаях — полное игнорирование. Как отметила журналист и правозащитник Лидия Графова на недавнем форуме в Дагомысе: "На нашу свободу слова они отвечают свободой слуха. Хотят — слышат, не хотят — не слышат".