Такое ощущение, что депутаты Госдумы вспоминают о детях каждый раз, когда им хочется отвлечься от более насущных проблем. Естественно, о цветах жизни думать куда как приятнее, чем о противно падающем курсе рубля, препаскудно растущей инфляции и отвратительно уменьшающемся ассортименте любимой рукколы в соседнем супермаркете, а то и даже в самой думской столовой.
С детьми гораздо проще. Детей надо защищать — и никто слова дурного в протест не скажет. Дети — это вам не блогеры и не переписывание истории, даже самый завзятый критикан трижды подумает, прежде чем сказать что-нибудь против закона, который в очередной раз оградит детей от чего-нибудь не считающегося с их интересами, например от родителей.
На этот раз внимание депутатов привлек новорожденный мальчик из Перми. Ребенку и так не очень повезло, потому что на свет он появлялся долго и многотрудно, а потом счастливые родители припечатали его именем Люцифер. И имели они в виду вовсе не католического святого Люцифера из Кальярди, а как раз того, о котором все подумали в первую очередь. Общественность возмутилась, родители возмутились в ответ, мол, наш ребенок, как хотим, так и называем. Вспомнили вдобавок о БОЧ рВФ 260602 (Биологический объект человека рода Ворониных-Фроловых, родившийся 26 июня 2002 года), отпраздновавшем уже как минимум двенадцатый день рождения. Загсы больше десяти лет бьются с родителями БОЧа, отказываясь регистрировать его под этим именем, так что мальчик с точки зрения государства не существует. И вот депутаты решили, что пора с этой свистопляской заканчивать. Вчера БОЧ, сегодня Люцифер, завтра Евромайдан. А, нет, Евромайдан тоже вчера — так ребенка назвали ушлые родители аж в декабре 2013 года. Переименовали его уже или нет — неизвестно.
Психологи считают, что необычное имя чада может, конечно, потешить самолюбие родителей, но вот самолюбию самого ребенка оно вряд ли польстит и жизнь ему точно не облегчит. Прозвища в школе гарантированы, проблемы с документами — тоже, ошибку в красивом имени допустить могут легко и непринужденно, а с какими хождениями по мукам связана смена любой бумажки, русскому человеку можно не рассказывать. Один из авторов законопроекта (кстати, адвокат) Виктория Пашкова обтекаемо уточнила, что, конечно, государство не вправе диктовать, как именно называть малыша, но имя представляет человека в обществе и находится на виду у всех, так что приличия все-таки нужно соблюдать. А если у самих родителей на такое соблюдение приличий ума-разума не хватит, так на помощь им придут депутаты.
В качестве одного из вариантов решения столь щекотливого вопроса парламентарии предложили минюсту разработать перечень имен, который будет заверен и одобрен официально. А вот если имени, которое желают выбрать для отпрыска счастливые мама и папа, в списке не окажется, то им придется сначала доказать органам опеки и попечительства, что слово "Глорфиндел" — не изысканное ругательство на древнем языке, а прозвание их любимого персонажа из произведений Толкиена. В советское время ситуация была обратной, тогда родителям даже оказывали посильное содействие в именотворчестве: ходили целые списки рекомендованных для истинных коммунистов свежеизобретенных имен, в "красные святцы" включались красивые и звучные имена вроде Малентро (Маркс, Ленин, Троцкий), Бестрева (Берия — страж революции), Вилен (В.И. Ленин), Первомай, Яслен (Я с Лениным и Крупской), Октябрина, Ноябрина и даже Догнат-Перегнат. Но Минюст — ведомство серьезное, сочинительством заниматься не будет. Запретить не разрешенное с законодательной точки зрения гораздо проще, чем разрешить не запрещенное.
Наши депутаты, увы, на этот раз не оказались впереди планеты всей со своим ноу-хау. До них запрет на странные имена ввел мексиканский штат Сонора. Правда, там законодатели решили, что порядочным мексиканским детям не положено носить имена вроде Фэйсбук, Твиттер, Робокоп, Джеймс Бонд, Шпинат и Покахонтас, да и иностранные имена с мексиканскими фамилиями сочетать запретили, так что не встретится вам теперь Фредди Меркьюри Рамонес родом из штата Сонора. В Италии с 2008 года мальчик не может получить имя Венерди, что значит Пятница. Вот Сабато (Суббота) или Доменика (Воскресенье) — может. А Пятница — никак нет. Возможно, в итальянском парламенте кого-то в детстве заставляли читать книжки про Робинзона Крузо, и так он отомстил ненавистному герою. Остается только гадать, какие книжки не полюбились тем, кто будет составлять перечни дозволенных и высочайше одобренных имен в российском кабинете министров.
Пока я писала эту колонку, пришел мне в голову один казус. Вот выпустят новые российские святцы. А если, скажем, какой-нибудь очень патриотично настроенный гражданин захочет назвать сына Путин, как тут быть загсу? С одной стороны, не имя, а фамилия, в список явно не внесена, непорядок. С другой — отказать тоже неудобно. Наверное, депутатам стоит заранее подстраховаться и внести собственные имена и фамилии в перечень, да и про министров и глав госкорпораций не забыть, а то вдруг благодарные избиратели окажутся лишены возможности увековечить имя благодетеля в паспорте собственного ребенка. А в остальном инициатива отличная, и наплевать, что в прошлом году запрет на необычные имена Forbes внес в список десяти самых нелепых запретов в мире. Надо не забыть, кстати, посоветовать запретить называть детей Форбсами.