В статье "Ламповый угол" мы попытались приоткрыть завесу тайны саратовских "кварталОв", разыскав в Ленинском районе Саратова малоизвестные одноименные микрорайоны под номерами 2 и 4. В нашем городе множество сих "нумерных" топонимов, причем их числовой порядок странен и таинствен. Нет, к примеру, 1-го и 3-го кварталов ни на общедоступных картах, ни в памяти старожилов, зато 5-й, 6-й и 9-й присутствуют в северной части города. Еще большая путаница с кварталАми в другом конце Саратова — в Заводском районе.
Загадка и лирика
Недавно саратовский краевед, а ныне известный московский спортивный журналист Станислав Гридасов буквально обескуражил знатоков городской топонимики, выложив в сети скан из газеты "Коммунист" за 1962 год, в которой была размещена заметка о строительстве 43-го квартала в Заводском районе: "Не так давно здесь было голое место, а ныне высятся здания 26 многоквартирных домов, гастрономического и книжного магазинов, детских садов и яслей, домовой кухни, бытовых мастерских. За последние четыре года в Заводском районе построено 223 тысячи квадратных метров жилой площади, 43 магазина, средняя и семилетняя школы, 18 дошкольных детских учреждений, четыре столовых, четыре бани, несколько мастерских бытового обслуживания". На фото, которым была снабжена газетная публикация, запечатлен фрагмент этого загадочного 43-го квартала — растущий хрущевский пятиэтажный рай СССР, воспетый в гайдаевском фильме "Операция Ы", где подрабатывающий на стройке Шурик решил перевоспитать тунеядца Федю...
На снимке — возведение не обычной хрущевки, а той самой типовой панельной лагутенковки, которыми застраивались 2-й и 4-й кварталы Ленинского района. Значит, и 43-й вписывается в эту парадигму? Знатоки гадания по гороху офсетного пикселя из числа местных краеведов и старожилов расшифровали локацию фотографа, сделавшего 53 года назад снимок для "Коммуниста". Он был сделан на нынешнем 2-м Кавказском тупике, между улицами Томской и Пономарева. Теперь тут, на месте лагутенковских домов, выросли новые, более высокие коробки, соседствующие с потемневшими вместе с дворовым пространством кирпичными пятиэтажками. От этого местность кажется угрюмой и мрачной, что, увы, не удивительно для многих саратовских периферийных массивов.
А про 43-й квартал, к сожалению, никто не помнит, поскольку здешние обитатели знают другую непреложную истину: у этого места другой, тоже "нумерной" маркер — "4-й жилучасток" (см. "Упадок и его предел").
Про солнечную ауру газетной фотографии можно говорить долго. Но, как пел Александр Непомнящий, "обернутся пулями бисерные феньки, обернутся углями скопленные деньги" — на место духоподъемных надежд оттепельного градостроительства пришли разруха и закрытие заводов, обнищание и мечты, разбившиеся, словно бутылка о голову в уличной драке. Эта трансформация жизни породила в последние годы целый культурный (или антикультурный?) феномен Заводского района, который местная молодежь предпочитает называть по-пацански "завчик". Неологизмов у здешнего населения множество. К примеру, подъезды здесь — "падики", а продуктовые магазины — "гастрики" (казалось бы, советские гастрономы напрочь ушли в прошлое, а тут гопники с кварталОв дали, по сути, новый обиход забытому слову). На просторах интернета можно найти сразу несколько треков разных рэп-исполнителей, воспевающих Заврайон. "От моего района Заводского, с Комсы и Радуги / Несется наше слово. / Мы сидели в засаде, и все готово, / Если ты о нас не знал, то узнаешь скоро". В этом локальном фольклоре, естественно, немало внимания уделено и кварталАм: "Квартала 20-е, стрела за стрелой", "Что на квартале нужно пацану?"...
Критики уже успели поглумиться над творчеством тех, кто рифмует "в черном "адике" в падике на реке". "Суровые пацанские будни начинаются не с заводских гудков, а с легкого шуршания тюнингованной "девятки" по первому снежку, с утренней папироски и с запальчивых речитативов, которые нужно успеть зачитать под незамысловатый бит, пока никого нет дома. В выходные жизнь пойдет совсем по иному сценарию: бутылки будут разбиваться о головы, головы — о почтовые ящики, а сознание в пивном похмельном бреду будет наталкиваться на чувство безысходности", — отмечается в одной из рецензий на музыку белого гетто — "завчика".
Градирни и градации
В отличие от 43-го, кварталАми в Заводском районе не перестали называть обширную местность, простирающуюся от синусоиды улицы Азина до горизонтообразующих силуэтов ТЭЦ-2 с ее могучими градирнями и подпирающими серые небеса трубами. Это довольно пестрый в архитектурно-пространственном восприятии массив, который официально называется Новый Южный. Есть еще и просто Южный (в народе его называют Подстанция) — формально не квартал, но близкий по духу и местоположению.
Номера кварталОв в Заводском, как и в Ленинском, загадочны и подчинены неравномерному развитию городских окраин промышленного юга Саратова в послевоенное время. Итак, сначала будет Подстанция — местность 2-3-этажных сталинок между "шариком" (народное название подшипникового завода) и улицей Верхоянской. В стороне от Подстанции начинаются новые высотки Шарковки (деревни, вошедшей в черту Саратова) и садовые участки посреди жилых массивов. Дачи располагаются в долине Токмаковки, одной из малых рек, на месте которой в советские годы строить дома, видимо, не решились.
После Токмаковки главная магистраль — улица Азина — идет вверх. На этом подъеме начинаются собственно кварталА. Сначала 8-й, затем 16-й, 20-й, 22-й, 25-й и 26-й... Четких границ (как и промежуточных номеров) между кварталАми не осталось, хотя не исключено, что некий "культурологический" водораздел существует и он соблюдается местными почитателями фольклора, которые при случае могут точно определить: "Этот с нашего квартала, а тот с чужого".
На самом деле здесь существуют две большие урбанистические градации.
Первая: чем ближе к центру города, тем больше сталинок, а чем дальше — тем больше хрущевок и домов поздних эпох. Хотя это условная градация, учитывая новейшую градостроительную политику точечной застройки. Есть и другая девиация, чем-то перекликающаяся с неупорядоченной квартальной нумерацией и, возможно, связанная с тем, что Новый Южный рос не только от центра района, но и со стороны появившегося в 1930-е микрорайона крекинг-завода. В глубине Нового Южного, на улицах Хомяковой, Брянской и Новокрекингской, а также на южной границе микрорайона, в 22-м квартале, можно встретить двухэтажные бараки 1940-х годов, где смешались дух дворового коллективизма середины прошлого века с вечерними "агитпосиделками" за домино и криминальный воздух девяностых с шалманами и вырванными с мясом из дорог крышками канализационных колодцев. А на Новокрекингской и Хомяковой располагаются довольно редкие для Саратова постройки — сталинки-коттеджи. Эти дома, до сих пор не утратившие своего дворцового шарма, были построены для пролетарской элиты. Теперь они сильно диссонируют с окружающей местностью, а когда-то были жильем, лишь немногим более благоустроенным, чем соседние хрущевки.
Вторая градация — закономерная для любого гетто: чем глубже от общественных центров Нового Южного, тем больше "свинцовых мерзостей". Наиболее инфернальная обстановка — в 26-м квартале, самом удаленном. В здешних пятиэтажках 1960-х годов постройки первые этажи изначально занимали различные службы коммунально-бытового характера. Но наступили наши времена, и теперь первые этажи домов, выходящих на улицу Азина, смотрят в мир вышибленными витринами. За ними, в пустующих пространствах бывших соцучреждений, проходит альтернативная общественная жизнь — с пивасом из ближайшего гастрика и прочими развлечениями. Если бы тут не было признаков жизни в виде света в окнах квартир по вечерам, можно было бы думать, что 26-й квартал — это фрагмент не Саратова, а города, вымершего из-за какого-то техногенного апокалипсиса. Похожая картина и на улице Заречной, состоящей из убитых бараков и хрущоб. Некоторые эти здания давно непригодны для жизни, как, например, дом № 27а.
Как сообщает прокуратура со ссылкой на жилинспекцию, в этом доме на Заречной улице имеет место "подтопление фундамента, утечка из инженерных систем, трещины в штукатурном слое и местные разрушения на наружных стенах, разрушение штукатурного слоя цоколя, нарушение примыкания кровли к вертикальным поверхностям, неисправность карнизов, отсутствие остекления лестничных клеток, затопление подвального помещения, нарушение герметичности трубопроводов". Надзорное ведомство взяло на контроль вопрос расселения этого дома, но вплоть до недавнего времени его жители продолжали здесь жить, жалуясь на "вечную весну" во дворе из-за перманентно затопленного подвала, замерзшие грязевые ванны вместо тротуаров, а также на отсутствие отопления всю прошлую зиму. Так здесь существуют годами, не зная помощи со стороны государства и надеясь лишь на чудо и собственные силы...
P.S. Но все же есть на кварталАх места, не связанные с негативом. Например это Дворец культуры "Химик" — центр местной культурной жизни.
С 1967 года, с момента открытия ДК, как отмечают его работники, "огромная армия жителей Заводского района научились петь и танцевать, играть на музыкальных инструментах, приобщились к культуре и искусству". На сайте "Химика" можно узнать, что на его сцене выступали не только коллективы самодеятельности, но и актеры Олег Табаков, Вацлав Дворжецкий, Борис Хмельницкий, Михаил Ульянов, Ирина Алферова, Александр Абдулов, Михаил Пуговкин, Алексей Баталов, Марк Бернес, Валерий Ободзинский, Иосиф Кобзон и даже провидец Вольф Мессинг! Интересно, что он предсказал нашему городу и его еще не депрессивным в тот период окраинам?
Фото автора и с сайта oldsaratov.ru