В январе этого года в Энгельсском районе произошла страшная трагедия — в результате пожара в частном доме погибли четыре человека. Власти сразу же заявили о готовности оказать финансовую помощь родственникам жертв. Как выяснилось, люди до сих пор ждут обещанного и вынуждены были влезть в долги, чтобы похоронить близких.
Пожар произошел 12 января 2016 года в доме на улице Ленина в селе Подстепное Энгельсского района. Начальник ГУ МЧС по Саратовской области Игорь Качев рассказал корреспондентам ИА "Версия-Саратов" о том, что на месте были обнаружены четыре тела: 82-летнего и 51-летнего мужчин и двух женщин в возрасте 51 года и 75 лет. "Они погибли до прибытия пожарных", — отметил Качев.
В тот же день пресс-служба губернатора Саратовской области распространила информацию о том, что глава региона лично контролирует ситуацию с пожаром в Подстепном. Он дал поручение руководителю администрации Энгельсского района Андрею Куликову оказать необходимую помощь родственникам погибших. Заявления о финансовой поддержке были широко растиражированы в СМИ.
Месяц спустя на портале "Лица губернии" появилось обращение к региональным властям. "Здравствуйте! 12 января 2016 в Подстепном сгорел дом и в нем погибли мои родители и бабушка с дедушкой. Вы нам обещали материальную помощь! К кому нам обратиться за помощью? Дом восстановлению не подлежит. Надеемся на ваши понимание и поддержку!" — написала родственница погибших Елена Третьякова.
Ответа на это обращение не последовало, и в июне Елена отправила аналогичное послание уже в адрес председателя общественной палаты региона Александра Ландо. "Очень тяжело похоронить 4-х человек в наше время! Как оказалось, помощи никакой нет, везде посылают: иди туда, иди сюда! Как позвонили мне и сказали: у депутатов нет денег. Зачем тогда надо было говорить на всю Саратовскую область, что помогут!?" — спрашивала она Александра Соломоновича.
Нам удалось связаться с Еленой Третьяковой, и она рассказала, что так и не получила никаких ответов от представителей власти. Оказалось, что ее родители приехали из Саратова в Подстепное, чтобы ухаживать за парализованным дедушкой и бабушкой, у которой были большие проблемы со зрением.
— Сразу после трагедии я писала руководству области, мне ответили из соцподдержки, — вспоминает Елена. — Оформили мне детское пособие, которое я и так могла получить. Хотя спасибо, что без очереди. И еще две тысячи в год, которые тоже можно каждому получать, я об этом просто не знала. Я обратилась к депутату областной думы Марии Липчанской, но там сказали, что у депутатов сейчас нет денег, максимум смогут выделить тысячи три-четыре. Просили бумаги подать и ждать месяца четыре, я так посчитала, где-то до декабря.
По словам собеседницы, родственники постоянно звонят ей и спрашивают, получила ли она обещанные деньги. Слыша отрицательный ответ, они не верят: "Как же так? Мы в новостях смотрели, там показывали, что власти пообещали выделить!"
— Мне в Красноярском муниципальном образовании, в состав которого входит Подстепное, пообещали похоронить бабушку с дедушкой, поскольку они там были прописаны, — сообщила Третьякова. — Но потом просто дали пять тысяч рублей. И десять тысяч выделила Энгельсская районная администрация. Это было через месяц после того, как похоронили. Мне изначально так сказали: деньги не отдавай, мы хотя бы дедушку с бабушкой сами похороним. И в итоге я местному "Ритуалу" должна осталась. Мне оттуда стала звонить начальница, сказала, что уволит сотрудника, который дал организовать похороны в рассрочку, а на меня заявят в прокуратуру. Пришлось занимать деньги, чтобы быстрее расплатиться.
Елена отметила, что в общей сложности похороны родственников, погибших при пожаре, обошлись семье в 165 тысяч, поэтому та поддержка, которая была оказана слугами народа, оказалась каплей в море. Она признает, что собрать необходимую сумму кое-как удалось и никто бы не подумал добиваться компенсации от властей, если бы не их публичные заявления.
— У меня теперь огромный список телефонов, куда меня посылают. Мне все названивают, спрашивают, почему я не бьюсь за средства, которые были обещаны. Я говорю, что бьюсь, но уже не знаю, куда еще обращаться, — посетовала собеседница.
Она также отметила, что для родственников погибших остается загадкой, что же на самом деле произошло в тот день, 12 января. Им сообщили, что по официальной версии дом загорелся из-за неисправной проводки. Но, по мнению Елены Третьяковой, тогда едва ли могла случиться такая трагедия.
— Было восемь часов утра, в это время они уже не спали, — поделилась она своими предположениями. — Дедушка всегда просыпался в четыре часа утра, и мама вставала, чтобы завтрак приготовить. Почему они не смогли выйти? Папа сгорел полностью, хотя находился у входной двери. Ему стоило только руку протянуть. Дедушка плохо ходил, он так и лежал в своей комнате. А мама с бабушкой, наверно, пытались выбраться в окошко, потому что их у дивана нашли. Они задохнулись. Такое ощущение, что их там кто-то запер. Но поджог сразу был исключен, в первый же день.
Впрочем, по словам Елены, повода предполагать, что кто-то желал зла ее семье, у нее нет. Кроме того, по данным сотрудников МЧС, работавших на месте ЧП, входная дверь в момент пожара была заперта изнутри.
В администрации Энгельсского района нашему изданию подтвердили, что в их адрес поступало обращение Третьяковой об оказании финансовой помощи и ей было выделено 15 тысяч рублей: десять от районных властей и еще пять — от Красноярского МО. Оказывалась ли родственникам погибших еще какая-либо поддержка, чиновники ответить затруднились.
В свою очередь, Елена возлагает надежду на огласку проблемы в СМИ.
— Может быть, тогда растиражированные обещания будут наконец выполнены? — предполагает она.