Мы живем в самой замечательной области в РФ, и все остальные регионы нам просто завидуют. В Саратовской области — 390 тысяч квадратных метров ветхого и аварийного жилья, мы в пятерке лидеров среди субъектов России по этому показателю. В Саратове 20,8 процента домов имеют износ свыше 70 процентов. На сегодняшний день доля ветхого и аварийного жилья в городе является одной из самых высоких среди городов ПФО. Ниже речь пойдет о том, как власти с помощью одной лишь ловкости рук решают проблемы с переселением людей.
К нам в редакцию обратились жители дома № 12 по улице Провиантской. Все дело в том, что последнее время их жилище пришло в такое состояние, что краше в гроб кладут. Балкон, выходящий на улицу Рабочую, держится на двух насквозь прогнивших столбиках и вот-вот рухнет, а деревянная веранда, составляющая часть строения, накренилась в сторону внутреннего двора и готова сползти в любую минуту.
Вера Смирнова, старожил дома, рассказывает, что на расселение здесь надеялись еще в 80-е годы:
— Тогда говорили, что нас вот-вот расселят. Но с наступлением перестройки все эти надежды пошли прахом.
Вера Николаевна сражается за жилье для своей семьи уже очень давно. За это время у нее накопился целый том отписок чиновников разных рангов и уровней, решений суда и экспертиз. Она не устает удивляться:
— Мы без перерыва беспокоим власть насчет нашей судьбы. С конца 80-х пишем во все инстанции, нам дают различные ответы, заключения, наш дом уже давным-давно признавали ветхим, даже есть бумага на этот счет. Но проходит время, и все словно бы обнуляется. И все приходится начинать сначала, как будто до этого мы лежали на печи и ничего не делали.
Вся проблема жителей состоит в том, что в 2001 году их дом признали объектом культурного наследия согласно приказу министерства культуры Саратовской области. Их жилище имеет специальное наименование: "Дом Юматова. 1860-е гг.". Из необычных архитектурных решений здесь есть разве что тот самый балкон на столбиках или, если по-научному, эркер.
— Сколько мы писали, что балкон скоро рухнет и может кого-нибудь придавить, — рассказывает Вера Николаевна, — но нам отвечали в духе, что спасение утопающих — это дело рук самих утопающих. Мы знаем, что только проект восстановления этих столбов из чугунного литья стоит сорок тысяч. И мы не имеем права сделать это самовольно — только по согласованию с чиновниками.
В 2002 году Смирнова получила уведомление из администрации Октябрьского района города о том, что ее включили в учительский список на внеочередное получение жилья.
— Об этом решении, как и о многих других, просто забыли, — пожимает плечами наша героиня, — просто мистика какая-то. Хотя для того, чтобы добиться включения в этот список, мне пришлось сражаться за свои права в суде.
В июне 2011 года межведомственная комиссия обследовала коммунальную квартиру, где проживает Вера Николаевна, и признала ее непригодной для проживания. В октябре этого же года вышло распоряжение главы администрации МО "Город Саратов" Алексея Прокопенко о том, чтобы предоставить гражданам, проживающим в этой квартире, жилье на условиях социального найма. Весь дом на тот момент аварийным признан не был, хотя выглядел почти так же, как и сегодня. Кстати, из двадцати жителей памятника старины шестнадцать являются собственниками. Четыре квартиры, в том числе и та, в которой живет Смирнова, — муниципальные.
О том памятном распоряжении Прокопенко с тех пор благополучно забыли. И лишь в марте 2014 года здесь снова начала свою работу межведомственная комиссия. Которая признала здание аварийным и… подлежащим реконструкции. После этой медвежьей услуги люди много куда писали. Но теперь им отвечали в победоносном, а не просительном духе. Мол, что вы там засели, дармоеды, в объекте культурного наследия и не делаете ничего, чтобы его починить. Не верите, что такое возможно? Извольте прочитать пару цитат из официальных ответов.
Вот распоряжение из администрации МО "Город Саратов", датированное 17 июня 2014 года. Там жильцам, которые не знают, как жить дальше, командным голосом внушают: "1. В течение четырех месяцев со дня издания настоящего распоряжения произвести отселение из занимаемых помещений. 2. Осуществить мероприятия по реконструкции данного дома в срок, установленный в заключении межведомственной комиссии". Правда, в конце письма гуманно прибавляют, что пока жильцы чинят дом за свой счет, им выделят жилье из городского маневренного фонда. Если, конечно, они обратятся с соответствующим заявлением.
А вот еще одна "добрая" бумага из администрации. В ней жильцам вновь проводят неслабую психотерапию: "В случае если собственники в установленный срок не осуществили снос или реконструкцию указанного дома, земельный участок, на котором он расположен, подлежит изъятию для муниципальных нужд".
— Мы смотрим на все эти предписания с ужасом, — вздыхает Вера Николаевна. — Вместо того чтобы помочь горожанам, которые подвергаются риску, обитая в таком ветхом жилище, нам шлют такие вот грозные бумаги.
Кстати, благодаря неспешности чиновников жители дома не попали в Федеральную программу по переселению из ветхого и аварийного жилья, поскольку все здание было признано аварийным после 1 января 2012 года. Местные разводят руками, в их головах не укладывается, как можно было так прошляпить федеральные средства.
— Дому больше 150 лет, аварийный он последние лет тридцать. И все тридцать лет мы бьем во все колокола, но попусту, — разводит руками Смирнова. — Похоже, что чиновникам не нужны ни мы, ни культурное наследие.