"Кто не рискует, тот не пьет шампанского!"
(Приписывается первым производителям
шампанского, Франция, XVI век)
В предпоследний день февраля глава Саратова Валерий Сараев деликатно поспорил с председателем городского комитета по образованию Ларисой Ревуцкой. В своем отчетном докладе, посвященном подготовке школ города к сдаче ЕГЭ, Лариса Анатольевна употребила словосочетание "группа риска", имея в виду тех школьников, которые могут не сдать экзамена.
"Давайте уйдем от этого термина", - мягко попросил докладчицу Сараев. Он объяснил, что такое выражение ассоциируется у него с чем-то из "области правоохранительных структур", то есть оно может вызвать у людей психологический дискомфорт. Госпожа Ревуцкая тотчас же согласилась с мэром, заметив, что название условное...
Любо-дорого смотреть на наших городских начальников, которые на своих совещаниях рассуждают о тонких материях лингвистики и общаются между собой с куртуазностью, присущей средневековым владетельным синьорам Аквитании и Прованса! Прав Валерий Николаевич: всё, что хоть по отдаленной ассоциации связано с правоохранителями, вызывает невольный трепет у граждан (особенно у тех, кто никак не конфликтует с законом). Но права и Лариса Анатольевна: ну как еще назвать школьников, из-за которых у чиновников из горкомобраза нарисуются плохие цифры по ЕГЭ?
На самом деле устойчивое выражение "группа риска" в повседневной практике чаще всего употребляют либо медики (имея в виду некую часть населения, у которой вероятность тех или иных заболеваний повышена), либо социологи (когда речь идет, например, о группах граждан, способных особенно сильно пострадать от медицинских или социальных обстоятельств). Однако если хорошенько поразмыслить, область применения упомянутого термина оказывается гораздо шире, и прирастает она не только за счет сферы охраны порядка.
Фото со строительного крана на улице Московской
Уж не знаю, как там в других регионах, а в нашем, например, группой риска являются, помимо школьников-двоечников, еще и сами граждане учителя, чье шаткое благополучие впрямую зависит от количества ненужных бумажек, бессмысленно отнимающих сотни человеко-часов и тем самым ставящих педагогов на грань нервного срыва. Здесь же следуют выделить и группу особого риска: это те учителя, которые в дни голосования отправляются работать на избирательных участках и должны ежеминутно делать выбор между законом и лояльностью начальству (думаете, это не стресс?).
Группой риска, безусловно, являются пациенты из неблагополучных районов, где экологическая обстановка и прочее качество жизни оставляют желать должного финансирования - в то время как наши финансы поют романсы, играют на саратовской гармошке, танцуют, водят хороводы по пешеходной зоне в центре города, веселятся, бодро прыгают и под конец исчезают в бездонной бюджетной графе "Прочие расходы". Впрочем, в другую, тоже многочисленную, группу риска попадают уже сами местные врачи - особенно те из них, что, выезжая по ночам на срочные вызовы, кладут в карман белого халата вместе с таблетками еще и отвертку поострее и подлиннее на случай внезапной самообороны от населения.
А дети-сироты, загнанные в Тьмутаракань в результате отчетного расформирования детдомов? (Когда кто-то из них вдруг получает от государства квартиру, это становится федеральной новостью!) А художники, чьи мастерские сперва доводят до состояния развалюх, а после забирают навсегда? А водители, ежедневно убивающие свои автомобили о жуткое - несмотря на все плановые и внеплановые ремонты - саратовское дорожное полотно, похожее одновременно на гладильную доску, терку и полигон для артиллерийских стрельб? Вся их жизнь, от рассвета до заката, - один нескончаемый риск.
А пешеходы, чей страшный сон - выщербленная плитка тротуаров? В течение всего зимне-весеннего сезона бедолагам приходится выбирать между опасностью прямого попадания сосульки (если ползти по тротуару) и угрозой попасть под колеса (если идти по краешку проезжей части). А дворники, которые за очень смешное жалованье сокращают жизнь своей - и нашей - обуви (впрочем, не только обуви) едкими химическими противогололедными реагентами? То, что они ежедневно подвергаются риску, - факт неоспоримый.
Отдельная группа риска - наши покупатели: самые непатриотичные из них (то есть те, кому желудок дороже лозунгов), сбивают ноги и зарабатывают одышку, часами бегая среди магазинных полок в тщетных попытках отыскать доступный по цене и хотя бы отчасти зарубежный продукт. В соседней группе риска покупатели, которые принципиально выбирают отечественные этикетки, а после сидят в длиннющей очереди в кабинет гастроэнтеролога и ругают Америку.
Селфи на памятнике "Журавли" на Соколовой горе
Или вот взять военнослужащих. С одной стороны, находиться в группе риска - это тоже часть их профессии, недурно оплачиваемой (речь, понятно, здесь идет не о полуголодной и нищей по определению толпе срочников). С другой стороны, военнослужащий, готовый защитить Родину от супостата, вовсе не застрахован от гибели или увечья в мирное время - притом не обязательно в далекой стране, а чаще в собственной же российской глубинке (учения, дедовщина, не оказанная вовремя медицинская помощь и т. д.). По официальной статистике Министерства обороны, каждый год наши "небоевые потери" составляют несколько сотен человек, а правозащитники говорят о тысячах умерших и изувеченных солдатах ежегодно. В нашем регионе подобные случаи тоже, увы, не редкость.
А тележурналисты - даже те, которых не посылают в "горячие точки"? Не могу не посочувствовать акробатам телекамер и гиенам прайм-тайма. Если постоянно кривишь душой, изворачиваешься, врешь, выдаешь черное за белое, бардак за гармонию, козлищ за агнцев, мух за котлеты, то всё это в итоге больно бьет по психике, превращая некогда адекватных, казалось бы, людей в озлобленных невротиков (посмотрите, например, на ведущих ток-шоу). Впрочем, в группе риска и телезрители, и тут уж счет идет на миллионы. Психиатры бьют тревогу: сегодня даже страшно представить, сколько человек уже "подсели" на телеиглу и не способны отличить окружающую реальность от телевизионного фейка.
Про молодежь и суициды вообще здесь не буду писать, чтобы не подставлять редактора под паровой молот Роскомнадзора. Будем считать, что такой темы нет в природе. Однако на другом полюсе группы риска - пенсионеры и люди кануна пенсионного возраста. Про них писать пока дозволяется. Первые с трудом сводят концы с концами; в их потребительской корзинке предательски просвечивает донышко. Вторые следят за новостями и не без ужаса ждут, когда чиновники осуществят свою давнюю угрозу повысить в России пенсионный возраст. Вот тогда-то работодатели, освобождая места для дешевых молодых кадров, начнут массово выталкивать стариков не на формально-заслуженный отдых, а вообще в никуда.
А чиновники на всех уровнях, от муниципального и выше? У них своя группа риска: возьмешь - ты под подозрением, не возьмешь - под еще большим подозрением, перейдешь кому-нибудь дорогу - посадят, замешкаешься - съедят. А женщины в целом? (Харассмент, безработица и пр.) А мужчины в целом? (Алкоголизм, сердечные заболевания и т.п.) А младенцы обоего пола? (Очень высокая смертность) Риск, риск, риск... Чем глубже забираешься в тему, тем ясней понимаешь, что сегодня выражению "группа риска" пределы не поставлены, и главнейший его синоним - слово "люди".
На крыше гостиницы "Волга"
Однако и это еще не финал наших рассуждений и не конец цепочки: дикие и домашние животные, экзотические и культурные растения, памятники культуры и архитектуры, моря и леса, планета Земля и Солнечная система - все они в нынешних условиях так или иначе подвержены риску. Таким образом, искомое словосочетание - нечто вроде универсального, всеохватного термина. Он распространяется на всех и всё - от бомжей до начальников, от грудных младенцев до стариков, от ежиков до статуй и картин, от Меркурия до пояса астероидов - а потому становится бессмысленным. Вся Вселенная - один большой риск, никакого шампанского не хватит...
А вы тут, Лариса Анатольевна, пристали с вашими двоечниками и сдачей ЕГЭ. Право же, смешно.