Рафида Минигалеева была окончательно признана виновной в совершении поджога Сенного рынка, и ее тут же амнистировали в честь 70-летия Победы. На вопросы о том, кто, как и зачем на самом деле совершил громкое преступление, отвечать никто не захотел. Концы в воду, дело в архив. И тишина.
Во вторник 26 мая в Саратовском областном суде рассматривались апелляционные жалобы на приговор в отношении Рафиды Минигалеевой. Напомним, первая инстанция сочла, что именно эта женщина совершила умышленный поджог Сенного рынка в феврале 2014 года, и подсудимой было назначено наказание в виде лишения свободы сроком на 4 года.
Мы уже подробно рассказывали о том, как много вопросов осталось к представителям правоохранительных органов, проводившим расследование. И надеялись на то, что апелляционная инстанция проявит заинтересованность в полном и объективном расследовании, возвратив дело прокурору, на чем, в частности, настаивали представители потерпевшего ООО "Перспектива".
Собственно, все к этому и шло. Мало того что в материалах дела не было ни одного хоть сколько-нибудь убедительного доказательства, говорящего о виновности Рафиды, так полицейские не удосужились даже поразмыслить над мотивами, которыми должна была руководствоваться обвиняемая, совершая поджог. Тем не менее Кировский районный суд поверил догадкам полицейских, после чего на приговор пожаловались не только подсудимая и ее адвокат, но и основные потерпевшие. Более того, сам представитель государственного обвинения — старший помощник прокурора Саратова Андрей Склемин подал в областной суд апелляционное представление, в котором заявил о несправедливости назначенного Минигалеевой наказания и назвал вынесенный приговор незаконным, необоснованным и подлежащим отмене.
Казалось, что после этого апелляционная инстанция как минимум должна была вернуть уголовное дело в районный суд на новое рассмотрение. А как максимум — дать стражам правопорядка возможность устранить все имеющиеся противоречия и пробелы, направив материалы на дополнительное расследование. Но мы ведь с вами живем в очень интересное время, так что ничего из вышеперечисленного не произошло. Вместо этого все тот же старший помощник прокурора города, он же младший советник юстиции Андрей Склемин кардинально изменил свое отношение к приговору, вынесенному Кировским районным судом.
Итак, 12 мая текущего года, когда служители Фемиды уже вовсю должны были рассматривать апелляционные жалобы, в приемную областного суда поступило измененное представление прокуратуры. Теперь уже г-н Склемин был полностью уверен и в справедливости наказания, назначенного Рафиде Минигалеевой, и в законности самого приговора!
Что произошло с сотрудником надзорного органа? Почему месяцем ранее он заявлял, что судом "в описательно-мотивировочной части приговора не дана надлежащая оценка всем исследованным доказательствам, и сделан преждевременный вывод о правовой оценке преступных действий осужденной", а теперь вовсе позабыл о каких-либо правовых оценках? Чьи интересы этот человек отстаивает в прокуратуре? Почему теперь его устраивают преждевременные выводы? Ведь речь идет о жизни и репутации человека, не говоря уже о необходимости установления ИСТИНЫ.
В общем, теперь Андрей Склемин в своем представлении просил лишь об одном — освободить Рафиду Минигалееву из-под стражи в связи с актом об амнистии к 70-летию Победы, а в остальной части приговор оставить без изменения. Мол, женщина впервые осуждена, преступление — средней тяжести, возраст — выше 50 лет. По всем параметрам подходит, почему бы не амнистировать. А что там с законностью приговора? Что с отсутствием установленного мотива? Может, настоящие преступники остались безнаказанными? Видимо, на это надзорному органу уже наплевать.
И вот 26 мая председательствующий судья Михаил Куликов выслушал доводы апелляционных жалоб. Надо сказать, довольно обоснованные доводы, против которых едва ли что-то можно возразить. Взять хотя бы выступление адвоката Елены Сергун, представляющей в суде интересы пострадавшего от пожара ООО "Перспектива". Елена Леандровна сразу заявила об отказе от иска к Рафиде Минигалеевой на сумму свыше 65 миллионов рублей, поскольку вина этой женщины в совершении поджога Сенного рынка, по мнению адвоката, так и не была доказана.
Интересно, что в своей апелляционной жалобе Елена Сергун заявила несколько ходатайств, в том числе об исследовании в ходе процесса одного из ключевых вещественных доказательств по делу — пятилитровой пластиковой бутыли, найденной возле автомобильной парковки Сенного рынка на следующий день после пожара. Именно из этой тары, как предполагает следствие, Минигалеева якобы облила свою палатку бензином, после чего совершила поджог. По какому-то странному недоразумению в первой инстанции этим вещдоком никто не заинтересовался, судом он исследован не был, несмотря на то что имеются подозрения по поводу возможной подмены бутылки. Исправить это упущение можно было бы в ходе рассмотрения апелляционных жалоб, однако судья Михаил Куликов отказал в удовлетворении всех ходатайств адвоката потерпевшей стороны, отметив, что считает исследование доказательств нецелесообразным.
Впрочем, председательствующий счел нецелесообразным даже принести с собой 15 томов уголовного дела по поджогу Сенного. Он рассматривал жалобы без материалов, которые обычно судьи складируют у себя на столе, чтобы воспользоваться ими в случае необходимости. Возможно, Михаил Куликов за месяц выучил многотомные сочинения следователей наизусть. Или он уже заранее принял решение по этому делу, а само заседание проводилось лишь для галочки?
В прениях сторон выступила Рафида Минигалеева, которая принимала участие в процессе прямо из СИЗО при помощи конференц-связи. Ее, сидящую на фоне глухой стены с батареей, транслировали на двух экранах. Рафида в очередной раз заявила о давлении, которое оказывали на нее следователи после задержания. Из-за этого, по словам женщины, первые показания нельзя считать правдивыми. Она отметила, что версия о поджоге рынка из-за неудавшегося суицида — это вынужденный самооговор. "Мне сказали, что два человека повесились и один выбросился с девятого этажа. Мне было страшно. Я подписывала все, что мне давали", — подчеркнула Минигалеева, добавив, что никогда у нее не было умысла что-либо поджигать, тем более уничтожать собственное имущество стоимостью более миллиона рублей.
В свою очередь, представитель государственного обвинения — сотрудница прокуратуры по фамилии Евтушенко заявила, что выводы суда первой инстанции соответствуют фактическим материалам уголовного дела. Она подчеркнула, что Кировский районный суд вынес справедливое наказание, указав на наличие в действиях Рафиды Минигалеевой умысла и мотива.
Конечно, можно только представить себе, сколько еще таких заседаний в этот день посетила девушка из прокуратуры по фамилии Евтушенко. Почти наверняка у нее попросту не было возможности ознакомиться со всеми материалами уголовного дела по поджогу Сенного. Ведь в ином случае она знала бы, что НИКАКОГО мотива в действиях подсудимой найдено не было. Да его, этот мотив, никто и не искал. Вполне возможно, что Евтушенко и вовсе была знакома лишь с одной бумажкой, именуемой "апелляционное представление", за подписью старшего помощника — младшего советника Андрея Склемина. С тем документом, который был подан в суд 12 мая. Иначе у нее могли и должны были возникнуть вопросы к собственному ведомству: как же так, сначала приговор районного суда считают незаконным, а потом вдруг идут на попятную... Но разве загруженность делами может оправдывать человека, который надевает прокурорскую форму и выступает в суде от имени государства и в интересах закона? Это ведь не игра. Не "Клуэдо", где можно предположить: "Убил Чернов, в актовом зале, гантелей" и надеяться на то, что убийца действительно он, а не какой-нибудь притаившийся в обсерватории Зеленович, орудовавший на самом деле ножом. Нет. Суд на то и существует, чтобы в нем устанавливалась истина. Какую же истину может установить человек, делегированный государством, если этот человек вообще не понимает, что происходит?
И вот итог всего этого действа. Судья Михаил Куликов ненадолго удалился в совещательную комнату, а выйдя, объявил: приговор районного суда оставлен в силе, Минигалееву должны отпустить из-под стражи по амнистии, но с клеймом преступника и многомиллионными долгами перед фирмами и предпринимателями, имущество которых было уничтожено огнем. Интересно, что председательствующий в своем апелляционном определении забыл дать оценку одному из требований ООО "Перспектива", касающихся отказа потерпевшего от иска к Минигалеевой на крупную сумму денег. Заявление об отказе от иска было добросовестно оглашено Михаилом Куликовым при изложении им содержания апелляционной жалобы Елены Сергун, поданной от имени ООО "Перспектива". Требования потерпевших были удовлетворены приговором суда Кировского района, поэтому при отказе от иска суд апелляционной инстанции должен был совершить определенное процессуальное действие по утверждению или отказу в удовлетворении заявления об отказе от исковых требований. В данном случае остается лишь гадать, должна ли Минигалеева 65 миллионов рублей, взысканных в пользу ООО "Перспектива"? Во всяком случае, позиция судьи Михаила Куликова по этому вопросу, оставшись неясной для всех присутствовавших в зале, включая самого истца-потерпевшего и ответчика-осужденную, превратилась в основание для кассационной жалобы.
Что ж, теперь остается лишь следить за тем, чтобы Рафида Минигалеева не исчезла в неизвестном направлении после выхода на свободу. Или чтобы ей не помогли исчезнуть. Ведь, наплевав на отсутствие мотива в действиях обвиняемой, наплевав на многочисленные факты, указывающие на возможную непричастность этой женщины к поджогу, правоохранительная система, нарочно или нет, могла попросту ошибиться. Сейчас все концы спрятаны в воду — приговор вступает в законную силу, подсудимая будет освобождена от отбывания наказания и вроде должна быть рада хотя бы этому. Но в своей речи в суде Рафида заявила, что настаивала и продолжит настаивать на невиновности.
Если предположить, что Минигалеева поджигала рынок по чьему-то заказу или же вовсе непричастна к произошедшему ЧП, то она сейчас остается единственным препятствием, мешающим закрыть это дело раз и навсегда, похоронив его в архивах ГУ МВД по Саратовской области вместе с многочисленными вопросами, на которые так и не были получены ответы.